Диана закончила вступительную речь и направилась к входу. Представители прессы один за другим проходили через металлодетекторы, предоставляя камеры и сумки для быстрого осмотра ее ребятами. Возможно, слишком строгого, но если это заставит их написать хотя бы строчку о въедливости охраны выставки, это уже чего-то стоило.
Один из фотографов повернулся, чтобы сфотографировать ее. Ее раздражение мгновенно сменилось настороженностью.
– С тобой все в порядке? – спросил Ричард, дотронувшись до ее руки.
– Ты ведь хорошо знаешь, насколько я люблю, чтобы меня фотографировали, – сказала она. – Нуда я переживу это.
Итак, Ричард был не прав, говоря, что их не настигнет несчастье, поскольку они убрали бриллиант. Она была права относительно злых чар. И глупый донос Генри Ларсону был справедлив: кто-то готовит нападение на выставку. Просто она не ожидала, что это будет Брайс Шеферд.
Каким образом, черт побери, он заполучил удостоверение представителя прессы? Конечно, она сама могла это сделать, и очень даже легко. Получается, что она подошла к этому делу слишком формально, дожидаясь появления фотографий и занимаясь изучением возможных недостатков в системе охраны. Саманта перевела дыхание, чтобы придать лицу выражение сосредоточенности и спокойствия, над, чем она работала все утро. Это делалось для их гостей, хотя теперь она должна будет убедить Рика, во всяком случае, до тех пор, пока она не прояснит для себя, что все-таки происходит.
Брайс Шеферд. Проклятие!
– Я думаю, мне пора пойти потолкаться, – сказала она Ричарду, – просто чтобы удостовериться, что никто не дотрагивается до тех вещей, до которых не положено дотрагиваться.
Он кивнул:
– Это твои дела, Сэм. А я присоединюсь к Ларсону и попытаюсь немножко сбить с него спесь.
– Не переборщи с этим, – сказала она, потому что он именно этих слов и ожидал.
Саманта зашагала к входу. Последний представитель прессы прошел через дверь, и, наскоро поблагодарив членов своей команды, она отключила металлодетектор, чтобы они могли войти внутрь.
Пройдя четверть расстояния выставки, она заметила его. Он наклонился над стендом, где демонстрировался процесс обработки сапфиров, начиная от первозданной формы до того момента, когда он превращается в изысканную драгоценность. Она откашлялась.
– Удивительно, – пробормотал он с характерным ирландским акцентом, продолжая смотреть на камни. – У тебя здесь можно увидеть настоящих красавцев.
– Какого черта ты здесь делаешь? – прошипела Саманта.
Брайс поднял голову. Длинные белокурые волосы упали ему на глаза.
– Ты так приветствуешь своего старинного дружка, дорогая?
– Не называй меня так.
– Как тебе захочется, Сэмми, хотя я тоже знаю обо всем этом, разве не так?
Ей пришлось приложить немало сил, чтобы не посмотреть через плечо на Ричарда.
– У тебя есть даже пленка в этой штуке? – спросила она, показывая рукой на его вполне профессионального вида камеру. – Или ты просто для того здесь, чтобы пощекотать мне нервы?
– Ах, Сэм, дело не всегда в тебе! Иногда дело просто в замечательных камнях. А я стал расчетливый – легче взять те штуки, в которых ты не нуждаешься. Как, например, твой богатенький приятель.
– Лучше убирайся, Брайс. Иначе дела примут кислый оборот.
Шеферд прищелкнул языком.
– Если ты начнешь клепать на меня, дорогая, у меня есть про тебя несколько историй, которые я могу обнародовать.
– Ты и себя польешь дерьмом.
– Я не имею в виду наши общие противозаконные дела, Сэмми. Я мог бы мило поговорить с твоим новым приятелем о некоторых витринах, которые мы делали.
Дерьмо!
– Он прихлопнет тебя как клопа. – Брайс Шеферд не потерял своего обаяния за последние два года. Характер его работы, очевидно, также не изменился, и он числился в коротком списке парней, способных бросить вызов ее системе охраны. – Мы расстались с тобой по-доброму, Брайс. Не заставляй меня сожалеть, что ты мне нравился.
– Значит, ты на самом деле переметнулась на другую сторону. Жаль. Но не ожидай, что я остановлюсь из-за того, что ты охраняешь это. Вообще было бы очень забавно снова потанцевать с тобой – только, я думаю, на сей раз, мы сохраним на себе одежду.
– Я лучше тебя, – сказала Саманта. – Если ты снова вернешься сюда, я тебя накрою. Самым поганым образом, если ты пожелаешь задать мне об этом вопрос.
– Послушай, Сэм, не надо…
– Если ты хочешь эти камни, возьми их во время другой остановки. Или вообще не бери. Я, больше тебя не предупреждаю.
Он улыбнулся своей очаровательной улыбкой. Два года назад он подарил ей две великолепные недели – самые лучшие за тот период, когда она была воровкой.
– Я предупрежден. А тебе сейчас лучше пройти дальше, иначе люди подумают, что ты флиртуешь со мной. Если, конечно, это не так. В любом случае я приехал сюда в большом белом фургоне, в котором много места.
Агрессивность и уверенность в себе – именно это привлекло ее в нем, прежде всего. Частично привлекало и сейчас.
– До свидания, Брайс, – сказала она, поворачиваясь к нему спиной и удаляясь.
– Привет, Сэм.
Он не добавил «до следующей нашей встречи» или «скоро увидимся», но она эти фразы услышала. Брайс Шеферд пришел сюда сегодня, зная, что она его увидит. Сознательно желая этого. Он бросил ей вызов, и она ответила ему тем же.
Оставалось лишь выяснить когда, а также скажет ли она Ричарду о том, что ее бывший любовник был той самой черной шляпой, которая намеревается ограбить выставку.
Ричард стоял рядом с инспектором Ларсоном у стенда с фальшивыми бриллиантами. Ларсон что-то бормотал об инстинктах и о том, что его недооценивают, но Ричард почти не обращал на него внимания.
Зато он внимательно наблюдал за Самантой, которая разговаривала с каким-то типом ярдах в двенадцати от него. Он не мог слышать, что она говорила, но умел читать по лицам и телодвижениям. Парень обладал приятной внешностью и был лет на пять моложе его. Он подался вперед, улыбаясь и наклонив голову, и выглядел весьма заинтересованным.
Как обычно, Саманту читать было труднее. Единственное, что он мог сказать, – это то, что она выглядела расслабленной и стояла очень близко к мужчине. Судя по его бейджику, который выдается для прессы, и камере, висевшей у него на шее, он имел официальное разрешение на посещение. Именно он сфотографировал Саманту.
Наконец они расстались. Саманта направилась на сравнительно безлюдное место и подняла рацию, в то время как мужчина перешел к другому стенду. Ричард огляделся. Половина представителей прессы сосредоточили свое внимание скорее на нем, чем на драгоценностях. Представители прессы обычно знают друг друга, но если бы он спросил кого-то из них, как зовут того типа, который разговаривал с Самантой, мгновенно в газетах появились бы аншлаги: «Джеллико что-то утаивает от своего любовника. Аддисон злится и ревнует».
Это оставляло ему единственный выбор, ибо он не собирался уйти, так и не узнав, почему ему внезапно стало не по себе. Ревность, навязчивая идея, – какой бы ярлык он ни приклеивал, Ричард понял, что опасно разрешить Саманте сделать хотя бы единственный шаг в сторону.
– Вы меня извините, – сказал он инспектору Ларсону. – Мне нужно походить по залу.
– Да, конечно, мил… мистер Аддисон.
Едва он вышел из тени, как его окружили камеры и микрофоны. Это становилось смешным. Успокоив дыхание, Ричард изобразил профессиональную улыбку:
– Доброе утро. Если вы не возражаете, я предпочел бы, чтобы сегодня звездами были драгоценности. Я же просто посетитель, как и все вы.
– Но, мистер Аддисон, вы принимаете дополнительные предосторожности, зная, что публика получит доступ в Роли-Парк на четыре недели?
– Мисс Джеллико отвечает за безопасность. Это ее прерогатива. Переадресую все вопросы на эту тему ей.