Как только они оказались в центральной части подвала, вдали от охранников, Ричард взял ее за руку.
– Я никогда еще так не нервничала, – призналась Саманта, когда они поднимались по лестнице.
– Ну, бриллиант находится в сейфе, так что впереди сплошное везение.
Саманта искоса взглянула на Ричарда:
– Ты все еще посмеиваешься надо мной? Он приложил руку к сердцу:
– Я? Посмеиваться из-за того, что умнейшая и самая бесстрашная женщина, какую я только когда-либо встречал, вскрикивает и убегает при виде бесценного голубого бриллианта?
– Ммм… Я его боюсь.
Они поднялись на чердак. Стремянка, с помощью которой можно было взобраться на крышу, стояла в дальнем углу.
– Ты когда-нибудь крала что-нибудь такое, что было проклято или приносило несчастье?
– Однажды.
Это звучало интригующе. Ричард взобрался по стремянке первым, отпер дверь на крышу и, нажав плечом, открыл ее.
– И это все, что ты намерена мне рассказать?
Присоединившись к нему, Саманта зажмурилась. Бледное утреннее солнце превратило ее каштановые волосы в бронзовые, а зеленые глаза – в изумрудные. Ричард вздохнул.
– Это случилось всего четыре года назад, – сказала она.
– Ты предупреждаешь меня, что я могу считаться соучастником, если ты что-то мне об этом расскажешь? – высказал предположение Рик.
Саманта кивнула:
– Срок давности еще не истек. Если я провалюсь, то чем меньше ты знаешь, тем лучше.
– Думаю, я уже достаточно сделал, чтобы считаться твоим активным помощником.
– Способ испортить настроение, Рик?
– Я не к этому. Поздно сожалеть о том, что сделано.
– Спасибо за разъяснение. – Саманта одарила его быстрой ослепительной улыбкой. – Это был череп народности майя. Произошло короткое замыкание, и сработала сигнализация, после чего мой автомобиль, на котором я должна была убегать, взревел в центре Помпано-Бич, так что мне пришлось драпать на старомодной букашке. Не самый лучший момент в моей жизни.
– Уверен, что ты, тем не менее, выглядела достойно.
– Как всегда. – Внизу поток машин устремлялся через ворота, занимая покрытую гравием стоянку. – Ну и ну! Напоминает распродажу после Рождества в «Уол-марте».
– А ты когда-нибудь видела такую распродажу где-нибудь?
– Я смотрю новости, малыш. – Саманта наклонилась вперед, демонстрируя присущее ей бесстрашие. – Когда мы откроем галерею в этом крыле, мы должны либо расширить стоянку, либо ограничить количество машин, которые могут въехать за определенное время.
– Об этом мы позаботимся позже, Саманта. А пока что наслаждайся моментом. Я бы назвал это успехом.
На сей раз, она улыбнулась более раскованно:
– Я бы тоже так сказала. «Ви-энд-Эй музеум» может быть доволен. В особенности если туристы станут атаковать магазин подарков так же, как они атакуют выставку.
– Кстати, а где Генри Ларсон?
– Он расположился возле рубинов. Макколи, должно быть, знает, что он подставная фигура, потому что дала ему шпаргалку на тот случай, если кто-нибудь задаст вопрос.
– Он, по крайней мере, кажется безвредным.
– Не существует такой штуки, как безвредный полицейский, – возразила Саманта, не спуская взгляда с все прибывающей толпы. – В лучшем случае я назвала бы его некомпетентным, а это означает, что он может все испортить.
– Только в том случае, если твой мистер Шеферд снова здесь появится.
– Он не мой, и потом, через эти двери может пройти много черных шляп. Я хочу надеяться, что Ларсон не убьет кого-нибудь и не поведет дело настолько неумело, что кто-нибудь, в самом деле, сможет смыться с камешками.
– А ты встречалась с компетентными представителями силовых ведомств, ты могла бы припомнить.
Саманта пожала плечами:
– Я лишь знаю, что они существуют. Знаю также, что я нарушала закон с шести лет. Сколько наручников было сомкнуто вокруг моих запястий? Одна пара. И тут была не моя вина.
– Ладно, ладно. Я понял, что ты имеешь в виду. Ну, а тебе не приходила в голову мысль, что чем очевидней будет функция инспектора Ларсона, тем меньше вероятности, что кто-то станет покушаться на камешки, видя его стоящим рядом? И таким образом, на выставку не станут нападать.
Саманта снова с улыбкой повернулась к нему:
– Ты очень умный парень, Бритт. Подумай, может, тебе стоит заняться бизнесом.
Ричард нежно поцеловал ее.
– Спасибо за совет. Я подумаю об этом.
Они стали спускаться вниз.
– И тогда я смогу быть твоей секретаршей, сидеть на твоем письменном столе в по-настоящему короткой юбке и писать то, что ты продиктуешь.
На секунду Ричард остановился, чтобы полюбоваться, как покачивается ее спина в черном платье, когда она спускается. Саманта повернулась, чтобы робко посмотреть на него через плечо, он пошел вслед за ней.
Прижав ее к стене на лестничной площадке, он положил руки ей на плечи.
– Я предупреждал тебя, что ты не должна дразнить меня.
– А кто дразнит? – Саманта вплела пальцы ему в волосы, после чего притянула к себе его лицо и поцеловала открытым ртом.
На некоторое время Ричард сосредоточил внимание на ответном поцелуе и на мысли о приливах и отливах их страсти. Неудивительно, что они так часто сталкивались – во многих отношениях они были очень похожи.
Она медленно подняла ладони к его груди и слегка оттолкнула его.
– Довольно развлечений, я должна работать.
– Да это и близко не стояло с развлечениями, – возразил Ричард, ловя ртом ее губы. – Но уж так и быть. Я буду находиться в офисе, если понадоблюсь тебе.
– Для этой работы? Надеюсь, я все поставила под контроль. – Быстро поцеловав его, она направилась в сторону подвала.
Вероятно, у нее, в самом деле, все под контролем. И, тем не менее, он включил рацию, которую притащил снизу. Одно дело – верить в нее, и совсем другое дело – верить, что все пойдет гладко. Да, Ричард верил ей, но он чрезвычайно осторожный парень в отношении всего, что касалось Саманты Элизабет Джеллико и ее безопасности.
Глава 8
Четверг, 5.12 пополудни
Саманта подошла к дверям выставки и увидела Генри Ларсона.
– Мы только что осмотрели все здание, – сказал он, показав подбородком в сторону ее охранников.
– Великолепно, – отреагировала она, – но я хочу бросить последний взгляд сама. Беннет, не желаешь присоединиться ко мне?
Рослый охранник кивнул и пошел за ней. Ларсон выглядел раздраженным, но это ее не волновало. Он мог подозревать, что кто-то охотится за камешками, но он не знал, что это был Брайс Шеферд, и тем более не мог знать о методах Шеферда.
– Я провожу вас, – сказал инспектор, пристраиваясь впереди Беннета. – Дополнительная предосторожность не помешает, я так полагаю.
Ах, коллега! Если бы он подозревал ее, она считала бы его ловкачом. Но поскольку она публично заявляла, что отвечает за надежность охраны, то он вел себя просто глупо. Даже если бы она за чем-то охотилась, а Ларсон стоял бы прямо на ее голове, охраняя эту вещь, все равно он не сумел бы ее схватить.
– Стало быть, любой может уйти с камешком? – спросила она просто для поддержания разговора, открывая панель в стене и включая яркий верхний свет.
– У каждого своя цена за это, – согласился Ларсон. – А эти камешки стоят больших бумажек.
– Вы замечали что-нибудь подозрительное? – продолжала она, начиная обход стендов и проверяя в первую очередь, на месте ли драгоценности, а затем, удостоверяясь, что крохотные зеленые датчики остаются включенными.
– Было несколько возможностей. Но я находился очень близко, и никто не осмелился причинить вред. – Он откашлялся. – Как вы думаете, всегда будет такая толпа?
– Выходные будут трудными, но сегодня и завтра самые худшие дни, – рассеянно сказала Саманта, вынимая резиновую прокладку из защелки на одном из стендов. Эффектно, но вряд ли удачно, если это была попытка совершить недоброе. Она могла бы сделать гораздо лучше с помощью любого тряпья.