Молодой человек покинул кабинет, Лаон же продолжал сидеть погруженный в свои мысли. Из оцепенения его вывел звук колокола, пробившего одиннадцать раз.
Выйдя в коридор, князь запер дверь и отягощенный мрачными раздумьями отправился в свою гардеробную, чтобы надеть что-нибудь соответствующее предстоящей встрече. В гардеробной, сидя на небольшой кушетке, дремал старик, впрочем, услышав шаги, он открыл глаза, а узнав князя, поднялся и пошел навстречу ему. Было заметно, что шаги даются слуге с трудом.
- Маверик, - обратился к слуге Лаон: - В полдень мне собирается нанести официальный визит владыка Лойнариэль. Подбери что-нибудь подходящее.
- Ваша Светлость, это я мигом, - отозвался старик, голосом в котором сквозили отеческие (по отношению к князю) нотки.
Хоть Маверик и ходил медленно (больные суставы сковывали движения), но всего через полчаса Лаон был полностью готов. Слуга достал из шкафа, и помог ему надеть длинный камзол и узкие штаны, из роскошной красно-золотой парчи. Подпоясаться широким ремнем, шитым золотом, из дорогой, хорошо выделанной кожи. Подал короткие сафьяновые сапоги. Пока князь придирчиво осматривал себя со всех сторон, стоя перед большим зеркалом, Маверик отпер, стоящий в углу шкаф и с большим трудом вытащил из него большой, богато украшенный ларец. Поставив ларец на небольшой столик, он отомкнул замок, висевшим на шее ключом. Лаон выбрал из лежащих в ларце драгоценностей гербовый клейнод на короткой, вычурного плетения, золотой цепи, печатку и три перстня с камнями. Бросив последний взгляд в зеркало, князь приосанился и величавой походкой, вышел в коридор.
Пока правитель одевался, в гардеробную потихоньку проскользнул Рор. Он подал мне знак, что с золотом все в порядке - Мав с двумя родичами унесли сундук подальше в лес, где надежно его спрячут.
Оставалось всего несколько минут до назначенной эльфам аудиенции, когда князь уселся на свой трон, приняв подобающую позу. Мы с Рором заняли места по бокам от подиума. Кроме того, вдоль длинного ковра, постеленного от арочной двери до тронного возвышения, через равные промежутки стояли десять гвардейцев, в парадных доспехах и при полном вооружении.
С последним ударом колокола, возвестившего наступление полудня, двери тронного зала распахнулись. Княжеский герольд зычным голосом возвестил:
- Владыка Лойнариэль, владетель Великого града Имнаделла!
Из приемной по направлению к трону, преисполненный беспредельной гордыни, шествовал Высший. Его длинные белые одежды, перетекали и струились, мягко поблескивая при каждом движении. Волосы, тоже длинные и белые, обрамляли узкое, типично эльфийское лицо, с высокими лбом и скулами. На лице не было морщин, но что, то неуловимое выдавало долгие века жизни (я доподлинно знал, что возраст Лойнариэля приближается к тысячелетию). Хотя за последние лет триста, люди здорово потеснили эльфов, да и после войны с нами их число заметно поубавилось. Именно поэтому владыка Лойнариэль, владетель Великого града Имнаделла и шагал сейчас по тронному залу.
Его сопровождала почетная стража - четыре эльфа-воина закованных с головы до ног в прекрасные доспехи из белого металла. Когда эльфы проходили мимо, почти все гвардейцы князя, помимо своей воли, почтительно склонялись (люди, в массе своей, легко поддаются эльфийскому внушению). Остановившись перед троном и демонстративно подняв голову, эльф произнес властным голосом:
- Ваша Светлость, рад приветствовать Вас.
- И я Вас приветствую, владыка, - столь же холодно отозвался князь, - Что за дело привело Вас ко мне?
- До меня дошли слухи, что Ваша Светлость позвали на службу ворков. Я отказывался верить, что Вы могли совершить столь опрометчивый поступок. Но теперь собственными глазами вижу, что это так, - эльф бросил на меня испепеляющий взгляд: - Спешу предостеречь Вас, не стоит иметь с ними никаких дел. Эти звери непредсказуемы, чрезвычайно опасны и кровожадны.
Чтобы остановить эту оскорбительную тираду, а также напомнить этому, что эльфы для нас, по сути, дичь, я слегка изменил позу, так чтобы они могли как следует рассмотреть церемониальные меч и кинжал, что были на мне. Заметив, как на миг изменилось выражение лица Лойнариэля, а в самой глубине его глаз вспыхнула ярость, распаляемая ненавистью и страхом, я понял, что мой намек уяснили.
Эльф вкрадчиво продолжил, уже более тщательно подбирая слова:
- Дражайший мой Лаон, нас связывает давняя дружба и кровные узы. Так почему же, настолько опасаясь за собственную жизнь, Вы не приняли предложенных мной воинов? - увещевал владыка, воздействуя на князя еще и ментально: - Если вы отошлете ворков, то я гарантирую, что Вам будут служить лучшие бойцы, веками оттачивавшие свое мастерство.
- Потому, дражайший мой Лойнариэль, что так мне было завещано моим дедом, - столь же сладкоречиво, парировал князь. Внушению он явно не поддавался: - Кроме того, их услуги уже оплачены. Так что говорить больше не о чем.
- Ваша Светлость, мне жаль слышать это. Но если все обстоит именно так, я вынужден откланяться. Только бы Вам не пожалеть о своем выборе, - ледяным тоном резюмировал эльф.
Сделав вид, что он не заметил столь явную угрозу, Лаон спокойно проговорил:
- Ну что ж, прощайте.
После того как, за эльфами закрылись двери, князь еще некоторое время смотрел не видящим взглядом им в след, потирая рукой живот, в районе желудка. В его голове роились, мрачные мысли. Наконец он хлопнул в ладоши со словами:
- Подавайте обед, - а подавив гримасу боли, прибавил: - Все это надо непременно заесть.
Заметно повеселевший после обеда князь, переоблачился, снова надев тот же, наряд что был на нем с утра, накинув поверх короткий плащ. Около трех часов, Лаон покинул дворец, под нашей охраной и в сопровождении секретаря. Его целью были мастерские в долине. Там он провел остаток дня, лично инспектируя состояние дел. Во дворец же вернулся незадолго до вечерней стражи.
7.
Пока князь мылся перед ужином, оставив Рора на страже, я отправился в нашу казарму, чтобы поесть и забрать воинов в ночной караул. Гейнарик уже поджидал нас на ступенях дворца. И все пошло по накатанной - его часовых, сменили мои сородичи. Охрану сдал - охрану принял. Только за главного во дворце остался Харг, потому как я планировал кое-что выведать у начальника караула за кружечкой вина, для чего пригласил его в трактир. Гейнарик сразу согласился, явно обрадованный, возможности выпить задарма.
От дворца мы двинулись к Речным воротам, где его поджидал Тобос, этой ночью дежурил он. Обменявшись приветствиями, мы двинулись. Офицеры выполняли свои обязанности, меняли посты у ворот и расставленные по стене, я же делал вид, что праздно прогуливаюсь. Сдав смену, Гейнарик распустил солдат по домам.
Было еще достаточно светло, когда мы пришли в трактир. Сели в сторонке и я заказал достаточно дорогое вино, хотя решающим в моем выборе стало то, что оно было самым крепким. Налив нам обоим вина до краев я произнес:
- Долгие лета князю, - одним махом осушив кружку, вынуждая моего собутыльника сделать также.
- Долгие лета князю, - повторил Гейнарик, резко выдохнул и принялся пить.
Прикончив содержимое своей кружки, он со стуком поставил ее на стол и с вызовом поглядел на меня.
- Силен, - произнес я, скорее подзадоривая, чем восхищаясь.
- Ну, так, - уже захмелевшим голосом ответил он.
Дальше наливал уже понемногу, не за тем я его позвал, чтобы через полчаса он пьяный свалился под стол. Плавно направляя разговор в нужное русло, мне удалось выяснить, что у князя есть племянник, эльф-полукровка, двадцати трех лет.
Ровенон - отец теперешнего князя не любил воевать, предпочитая договариваться. И вот он решил упрочить отношения с эльфами брачным союзом, выдав замуж свою старшую дочь, Лаон тогда был еще очень мал.
Княжна Вэйна, говорят, была поистине прекрасна, так что даже эльфы превозносили ее красоту. Мужем ее стал Инглоринор, племянник владыки Лойнариэля. После свадьбы поселилась княжна в Великом граде. Разные ходили слухи, что будто бы не счастлива она в этом браке, что муж не любит ее, предпочитая равных себе. Было это так или нет история темная, но доподлинно известно, что детей у них долго не было. Единственный сын у нее родился, когда Вэйне было уже больше сорока лет. Мальчика назвали Эгенон. Недолго радовалась она своему первенцу, умерла, едва малышу исполнилось пять. Воспитывали его сестры отца.