Немного времени спустя в другую дверь с фонарем вошел явно не рядовой солдат. По всей видимости, из личной охраны князя, потому что говорили они на равных, а слова начальника караула о том, что князя надо немедленно разбудить, выслушал очень надменно, но ушел. Комната снова погрузилась во мрак, к неудовольствию людей.
На этот раз ждать пришлось довольно долго. Было слышно, как в коридорах началась суета. Немного времени спустя из маленькой боковой двери освещая дорогу фонарем со свечой, вышла пожилая (лет шестидесяти) женщина. Невысокого роста, полноватая, но еще крепкая. На ней было мышиного цвета шерстяное вязаное платье, подпоясанное тонкой шелковой лентой, плечи прикрывала коричневая шаль, а на ногах были шлепанцы мехом внутрь на кожаной подошве. Седые волосы были распущены. Ступая тихо, но уверено она дошла до середины комнаты, когда глаза, блеснувшие желтым, (в них отразился свет) выдали мое присутствие. Резко подняв фонарь, она ойкнула и отпрянула, увидев меня целиком. Однако заметив солдат, а потом и начальника караула успокоилась, прибавила шаг и вышла из комнаты.
Прошел почти час. Свет поднимающегося солнца проник через стрельчатые окна, осветив комнату.
2.
Дверь, ведущая в тронный зал, наконец, открылась. Была она арочной метров трех высотой и около двух шириной, дубовые доски в толщину никак не меньше двух ладоней. Украшением служила незатейливая резьба.
Начальник караула встал и, посмотрев на меня, движением руки пригласил войти. Солдаты же осталась сидеть, и с каждым шагом к двери, на их лицах все явственнее читалось облегчение.
Возле створок двери стояли двое из личной охраны князя, они крайне подозрительно посмотрели на мое оружие - грудь защищали два десятка метальных ножей в сплошных ножнах, закрепленных на широких кожаных ремнях портупеи, еще два кинжала были ниже в ножнах на животе; на поясе по бокам висели два коротких меча, а слева в широкой кожаной петле еще и двузубая кошка, обмотанная шелковым шнуром; за спиной был гномий топор (засунутый под рюкзак-короб из твердой кожи), в кольцо, на конце ручки которого продета веревочная петля, накинутая на плечо, по бокам рюкзака крепились - справа колчан типа тубуса с крышкой, слева короткий лук из рога без тетивы. Но при всем этом арсенале разоружать меня, однако никто не решился. Затворив дверь, личная стража двинулись в двух шагах позади нас, к возвышению в противоположном конце зала
Тронный зал был достаточно велик больше двадцати метров в длину и десять в ширину. Сводчатый потолок возвышался никак не меньше, чем на восемь метров, на высоте же четырех (как раз на уровне потолка приемной) шла широкая деревянная галерея, опоясывающая весь зал. По правой стороне были узкие стрельчатые окна, как в приемной, только здесь украшенные цветными витражами, слева было несколько дверей меньшего размера. Простую каменную кладку стен украшали гобелены, многие явно эльфийской работы. Мебели не было совсем, не считая двух украшенных искусной резьбой тронов, стоящих на подиуме. Я остановился, не доходя порядка десяти шагов. Охрана позади меня поклонилась.
На более массивном и высоком троне сидел князь. Мужчина примерно пятидесяти лет, среднего для человека роста, мне же он был едва по плечо. Мускулистая когда-то фигура начала уже заплывать жирком. Его прямые черные, но уже с проседью волосы и борода были аккуратно подстрижены, однако заметно растрепаны (вероятно, поспешно собираясь на цирюльника время, он тратить, не стал). Круглое лицо было смуглым, на лбу залегли глубокие морщины, брови сведены в переносице прямого носа, а взгляд черных широко посаженных глаз был настороженным и цепким. Только пухловатые губы несколько не вязались с остальным обликом. Одежда была простой. Вязаную рубаху до колен из белой шерсти украшал мелкий рисунок, бежевые штаны из тонкого, плотного явно дорогого полотна были заправлены в невысокие сапоги из мягкой кожи. Пояса а, следовательно, и меча на нем не было, однако я уловил специфический запах эльфийского металла, смазанного хорошим жиром - кольчуга, надетая под одежду. И носил он ее по всем приметам постоянно. Украшений не было вовсе.
Князь внимательно следил, как я шел от дверей и чем ближе я подходил к трону, тем напряженнее становилась его поза, а лицо - мрачнее. Стило мне только остановиться он практически выпалил:
- Ты пришел один? - именно это обстоятельство беспокоило его больше всего.
- Нет. Нас много.
Надо признать, что ораторов в нашем племени не бывало, говорим мы не очень, горло как-то не так устроено. Но те, кто считал нас тупыми дикими зверями, поплатились за свое заблуждение жизнью.
Услышав мой ответ, он несколько расслабился.
- Сколько нам заплатят?
- По кошельку золота каждому! - сказал князь.
Это была хорошая цена, и платить он бы готов.
- Две трети сейчас, треть после всего, - уточнил я, он кивнул: - Договорились.
После этих слов князь заметно повеселел. Выражение лица изменилось, став более доброжелательным. Посчитав, что основные вопросы решены, он вспомнил о том, что еще не завтракал. Правитель хлопнул в ладоши:
- Подавайте завтрак мне и моему гостю! - легкой пружинистой походкой он спустился с подиума и направился в сторону боковой двери, жестом пригласив меня следовать за ним. Офицер и стражники пошли тоже
За дверью оказалась господская столовая. В центре стоял достаточно длинный массивный стол окруженный стульями. Князь прошел вдоль стола направо и сел во главе, охранники встали за его спиной. Начальник караула подошел к ближнему от двери углу стола и отодвинул для меня стул. Сам же остался стоять.
Почти сразу появилась, виденная мной ранее, старуха. Она несла небольшой глиняный кувшин, подойдя к князю, встала слева от него. За ней вбежала с кубками в руках заспанная девчонка лет двенадцати. Обойдя стол с противоположной от меня стороны, она поставила один кубок перед князем, необходимость поставить кубок передо мной вызывала в ней глубокий трепет, но совладав с собой, девочка сделала это, почти бегом. И опрометью скрылась в маленькой дверце, которая вела (как мне подсказывал нос) на кухню.
Старуха, которая, по всей видимости, была у князя домоправительницей, налила ему не больше трети кубка, по виду он хотел больше, но прилюдно спорить не стал. Подойдя ко мне, она сморщила нос. Да уж запах был сильным, даже по человеческим меркам. От меня разило потом, мокрой псиной, болотом и прелой листвой. Всем своим видом старуха выражала недовольство тем, что я вооружен, а на лице так и вовсе читалось: "Пустили шелудивого пса за стол". Наполнив мой кубок до краев, она вернулась на прежнее место.
Князь произнес тост "За то, что вы, наконец, пришли!" и немного, отпил. Я сделал большой глоток, напиток оказался легким ежевичным вином, насыщенного вкуса, тягучим и сладким почти до приторности, такое делают эльфы. Потом мы пили молча. К моменту, когда мой кубок опустел (а произошло это довольно быстро) из двери, ведущей на кухню, снова показалась девочка-служанка, которая несла перед собой за две ручки плетеный поднос с невысокими бортиками. Пройдя тем же путем, что и прежде, она поставила перед князем вазу с фруктами, глубокую тарелку и деревянную кружку, украшенную резьбой, положила ложку и небольшой нож. Мне предназначались ваза с фруктами поменьше, мелкая тарелка и вилка с ножом. Все столовые приборы были эльфийской работы из серебристого сплава, по запаху, из олова и меди, совсем без серебра. Определить состав сплава для нас не составляло труда, металлы пахнут довольно сильно. По этой же причине никому еще не удалось подсунуть нам фальшивое золото, а глупцы, делавшие такие попытки, заплатили очень дорого.