Правильно говорят люди "Утро вечера мудренее!". Вместе со встающим солнцем меня посетила замечательная мысль.
После того как проснулась, она уже не спрашивая удалилась по своим делам. А когда появилась в дверном проеме, я чуть рыкнул (по нашим меркам совсем без злобы) и жестом понудил ее быстрее войти. Однако эти мои действия, вызвали отчетливый приступ страха.
Не разводя дальнейшие церемонии, без обиняков заявил:
- Ты будешь готовить нам еду. Мы едим мясо. Ты сумеешь? - она утвердительно кивнула: - Еще нужно мыть посуду и убирать комнаты. Согласна?
- Да, - тихо ответила девушка.
- Я Рэм. А как зовут тебя?
После небольшой паузы, словно бы прикидывая как лучше назваться, она ответила:
- Ракса, - голос звучал, как-то не уверено: - Да! Зови меня Ракса! - утвердительно тряхнув головой, с вызовом произнесла она и впервые взглянула мне прямо в глаза.
- Хорошо, - ответил я, и предостерегающе добавил: - Оставайся здесь, в этом крыле, попусту по дворцу не шастай и в город не выходи.
Не знаю что, наверное, какое-то предчувствие заставило меня подумать, что слов моих она не послушается и сидеть, взаперти, не станет. И чтобы хоть как то обеспечить ее безопасность сказал:
- Если вдруг столкнешься с людьми или светлыми говори, что принадлежишь мне. Поняла?
Она согласно кивнула. При этом на лице ее было очень странное выражение. Словно бы в беспросветной мгле на горизонте забрезжил лучик надежды, и она с готовностью ринулась, вперед отбросив все былое без сожаления.
22.
Ну что ж с этим затруднением я разобрался.
Теперь можно было и позавтракать. Вынул из рюкзака остатки принесенных продуктов, но за посудой в кухню идти мне не пришлось. Ракса, скрывшаяся в дверях, через пару минут с гордым видом принесла кружки, тарелки и приборы себе и мне, а также большое серебряное блюдо, на котором сама же живописно разложила провиант.
"Похоже, толк от нее все-таки будет", - подумалось мне. Вот только вилка и нож, что она положила по бокам от тарелки, не внушали никакого доверия. Для еды воспользовался я церемониальным кинжалом светлых, а когда нарезал им на куски любимое вяленое мясо, темная украдкой бросала на мою руку одобрительно-злорадные взгляды.
Утолив голод, я покинул комнату, оставив ее заниматься тем, на что она недавно дала согласие.
Выходя на улицу, глянул на Мава. Казалось, что со вчерашнего вечера он даже позу не сменил. Оно и не удивительно, ведь мы оборотни, выбрав подходящее место для засады, способны провести без движения долгие-долгие часы. Пребывая в своеобразном "полусне", когда мышцы твоего тела без напряжения и усталости, фиксируют его положение, а сознание лишь едва теплится, только регистрируя изменения окружающей среды. Однако заметив меня, родич ненадолго вышел из этого состояния, давая понять, что все в норме.
Когда оказавшись под открытым небом, продвигался к парадной лестнице, моего слуха коснулся достаточно близкий, но приглушенный грохот. Я сразу же отправился в направлении этого звука.
Источником его были светлые. А именно бригады рабочих, которые при помощи веревок и лошадей вытягивали из огромных ворот, дворца, ведущих в подвалы дворца (а были они в правой, самой разрушенной его части), массивные куски каменной кладки и обугленные обломки мощных балок. Этой работой эльфы занимались уже несколько дней. Однако сегодня, кажется, сей титанический труд принес свои плоды. У меня создалось впечатление, что завалы там они, наконец, разгребли. Потому как лошадей увели, а спустя некоторое время около дворца в сопровождении трех офицеров, появился тот самый высокородный, что "соблаговолил" отдать мне Раксу.
Не особо задерживаясь снаружи, они спустились в темное чрево, во главе небольшого отряда, состоящего из десятка солдат и примерно такого же количества рабочих, которые несли фонари и факела, чтобы подсвечивать дорогу. Заинтересовавшись, я последовал шагах двадцати за ними.
Буквально в нескольких метрах от проема, стало заметно, что стены явно испытали воздействие сильного жара, отчего даже камень потрескался, и перекрытия верхних этажей не выдержали. Причем тот коридор, что вел вправо, светлые вообще не стали разбирать, вероятно, опасаясь, что вышерасположенные этажи могут запросто рухнуть и похоронить их всех под завалами.
Так что более-менее доступным был левый коридор. Он шел, слегка поворачивая вокруг стены, служившей фундаментом центрального круга, под парадной анфиладой к той части дворца, где была библиотека, и дальше пролегая под разрушенными секторами. По левой его стене через равные промежутки попадались массивные, обитые металлом двери. Большая их часть была распахнута настежь, а в помещениях были явственно заметны следы полыхавшего здесь пламени. Мне стало ясно, что бывшие здесь ценности, огонь уничтожил или попортил до полнейшей непригодности.
Лучше дела обстояли в той части подвала, над которой располагалась библиотека. Стены здесь тоже были закопчены, но явных следов горения я не заметил. Шагающие впереди меня светлые вошли в очередную дверь, которая в отличие от остальных была заперта на замок, и аристократ распорядился немедленно взломать ее. Оттуда послышался его голос, приказывающий что-то подать. Эти слова показались мне обнадеживающими, и я потихоньку проник внутрь.
Помещение было просто огромным, метров по пять в каждую сторону от двери, а противоположной стены вообще не был видно во мраке. И там внутри ровными рядами стояли большие (в человеческий рост) кувшины из толстостенной керамики, оплетенные веревкой, и заткнутые через тряпку деревянной пробкой с ручкой, которая была залита сургучом. Кроме того между этими сосудами была проложена солома. Вероятно, содержимое их было очень ценно и темные предприняли все возможные меры, чтобы кувшины не разбились. Еще вдоль стен были стеллажи, на полках которых располагались небольшие круглые глиняные сосуды. Они тоже были обвязаны веревкой, плотно запечатаны и проложены соломой.
Высокородный, стоящий в окружении рабочих с факелами, вертел в руках один из небольших сосудов, внимательно рассматривая его. После присел и поставил горшок на пол. Придерживая его одной рукой, эльф ухватился за ручку на крышке, чуть повернув ее, достаточно легко вытащил из голышка. Склонившись, он понюхал содержимое, обмакнул в него палец и слал наблюдать как липкая, вязкая, черная жидкость нехотя стекала вниз.
- Убрать немедленно отсюда все факела. Оставить только закрытые фонари, - сказал он спокойным голосом, но как не естественно для эльфа быстро, а после тщательно вытер указательный палец платком, извлеченным из складок одежды. Причем этот кусочек шелка бросил тут же.
- Все эти сосуды заполнены зажигательным составом для огнеметных машин, - произнес он будничным тоном, когда рабочие с факелами, да и он сам переместились к самой двери.
Горшок же так и остался стоять на полу.
Все эльфы достаточно поспешно покинули помещение (впрочем, строго соблюдая субординацию - первым вышел высокородный) и направились дальше по коридору. Ну а добравшись до того места где начинались обрушения они повернули обратно, без сомнения посчитав что если и было здесь что то интересное, то добраться до этого возможным не представляется.
Как же они заблуждались. Мне-то удалости обнаружить на правой стене этого коридора, непосредственно под тем местом, где был парадный вход в тронный зал, недавно замурованный проем. Топая по коридору я, даже сквозь вонь пожарища, почувствовал совершенно инородный здесь запах свежего кладочного раствора. Заинтересовавшись, пошел на источник запаха. На вид стена казалась практически однородной, кроме того покрывавший все вокруг толстый слой копоти довершал дело, совершенно скрывая наличие прохода здесь. Но наше тонкое обоняние не обманешь. Посему, чтобы подтвердить свое подозрение я когтем царапнул стену - кладка была свежей. Становилось понятно, что тут есть какой-то тайник.
Однако говорить об этом светлым я не собирался. По крайней мере, пока.