Что и было сделано. Вскоре заметно погрустневший Титус прошествовал от дверей дворца к лошадиным стойлам, где благородные и сопровождавшие их лица ожидали нерадивого слугу. Он тяжело топал в чужих сапогах (но явно теплых), были на нем еще простые стеганые штаны, обычный плащ из очень плотной шерсти, подбитый мехом и добротный вязаный колпак - один из офицеров (близкий по росту и комплекции к Титусу) в этих вещах обычно по ночам проверял караулы.
Не помогло даже то, что князь одобрительно констатировал:
- Так-то лучше!
Ведь Ракса его такого, даже взглядом не удостоила. Но хуже всего, по его мнению, был "аромат" исходивший от этих вещей. Секретарь хмурился, кривил нос и тихо бурчал, что образованный человек не может источать такой запах.
С его появлением вся кавалькада, собиравшаяся на охоту, двинулась к городским воротам. Для скорости верховыми были все, даже я с родичами, ну кроме обозников, ехавших на двух телегах. Еще были несколько высших офицеров, свободных от несения службы.
Миновав лагерь светлых и, проехав немного по Тракту, мы свернули к месту прежней стоянки людей в лесу, но проследовали дальше - к удобной поляне у самого подножья горной гряды. Здесь обозники принялись за обустройство бивуака, а родичи, оставив лошадей, углубились в лес в поисках дичи (на своих "двоих" мы были куда шустрее, чем на чужих "четырех"). Пошли они по нижней, свободной от деревьев части склона на восток. А, поскольку мы были способны "слышать" мысли друг друга на некотором расстоянии, я точно знал, где они находятся и куда должны выгнать зверя.
Вот туда-то и мы все и направились - князь и Ракса ехали бок обок впереди и беседовали, я и уже оправившейся от ран Харг чуть позади, а за нами с удрученным видом болтался Титус (офицеры остались на бивуаке, ведь по большому счету их интересовали результаты охоты, а не сам процесс). Неторопливо продвигаясь вдоль горной гряды по небольшому распадку, примерно через час, навстречу нашей группе из зарослей выбежал Мар. Он предупредил меня, что оленей они подняли и вот-вот выгонят их под выстрел. Тут же скрывшись обратно в лесу.
Я выбрал подходящую позицию для князя и Раксы. В этом месте распадок изгибался и раздваивался - охотники встали на невысоком склоне за вековыми деревьями, так что олени могли увидеть их лишь в самый последний момент.
Ждать пришлось не долго. Не успела миновать и четверть часа, как послышались звуки погони - олени с шумом рассекали заросли сухой травы, а мои родичи отрывисто порыкивали и подвывали. Наконец в поле нашего зрения показался крупный самец с роскошными, ветвистыми рогами, а за ним несколько самок.
Князь вскинул лук и натянул тетиву. Ракса чуть помедлила - смысла напрягать мышцы раньше времени не было, ее оружие с вложенной стрелой покоилось на луке седла. Когда же расстояние сократилось до дистанции эффективного выстрела, она молниеносно выпустила три стрелы подряд. Впрочем, дипломатично предоставив первый выстрел сделать Лаону. Я не стрелял вовсе, поскольку даже лука брать не стал - чтобы в азарте охоты не забыть о субординации, мне вполне было достаточно короткого метательного копья. Стрелы эльфийки поразили цель с поражающей точностью - она пробила сразу несколько крупных сосудов. Князь тоже попал, но его стрела лишь пробила кожу и теперь болталась вверх-вниз в такт прыжков убегающего оленя.
Мы пустили в галоп наших лошадей. Даже раненый, рогатый зверь давал приличную скорость. Но ненадолго. Вскоре бег его стал замедляться, постепенно став рысью, а чуть позже даже шагом - потеря крови давала о себе знать.
В тот момент, когда олень в очередной раз остановился перевести дух, князь и темная леди выстелили еще раз. Она снова уступила первый выстрел и снова же успела выпустить три стрелы, пока олень не скрылся из виду. Впрочем, бег его перемежался остановками уже очень часто, а вскоре зверь стал ложиться для отдыха и вскакивал только при нашем появлении.
Лаон с Раксой успели выпустить еще несколько стрел, пока я не решил прекратить преследование и при очередном приближении прыгнул через голову лошади, выставив перед собой копье. Пролетев над головами князя и эльфийки, всем своим весом обрушился на оленя. Острие пробило его насквозь, пригвоздив его к земле, а ударом лапы сломал подранку шею, прекратив мучения.
В это время, высунув языки, подбежали родичи. На их мордах явно читались - что трапезу они готовы начать прямо сейчас. Грозным рыком я привел их в чувства. Заставил нарубить жердей, чтобы сделать волокуши, на которые погрузили оленя, прицепив их к лошади.
31.
В это время я заметил, что Титуса больше нет с нами, и обратил на это внимание князя. Лаон переводя дух, махнул рукой и сказал:
- Этот "многоопытный" охотник, наверное, уже вернулся в лагерь.
Вот и мы направились туда же. Решив размять конечности, я слез с лошади и отдав Харгу поводья, пробежал в сторону бивуака, оставив далеко позади всю компанию. Родичи-то шли рядом с добычей и вожделенно сглатывали слюну.
В лагере уже было все готово. Обозники выровняли площадку, разожгли огонь, поставили столы (один около огня, другой чуть дальше для пиршества), выставили скамьи, на которых с удобством устроились офицеры. На столе перед ними уже стоял большой кувшин с вином и глиняные кружки.
При моем появлении они дружно вскочили и побежали встречать своего повелителя. Особенно их воодушевили мои слова, что олень очень большой. Минут через десять-пятнадцать из-за деревьев показался князь со спутниками.
К этому времени я уже успел утолить жажду кружкой вина и предупредил обозников что бы те приготовили веревку для разделки туши. Офицеры же помогли мне подвесить оленя за задние ноги на дереве - всем хотелось поучаствовать в процессе, и радостным возбуждением был прямо-таки пропитан воздух.
Я демонстративно извлек из ножен эльфийский церемониальный кинжал, для разделки этот клинок подходил как нельзя лучше - тонкий, легкий, гибкий и очень острый. Несколько точных движений и кровь обагрила траву, шкура с головой легли рядом, а из чрева я извлек сердце и печень. Именно этого момента ждали мои родичи - для нас было непременным элементом охоты, съесть эти части добычи свежими, еще теплыми. Сердце досталось мне как вожаку, печень равными долями раздал толпившимся вокруг родичам.
Офицеры тоже были здесь - людям не часто случалось быть свидетелями трапезы оборотней после охоты. Они принесли вино и угощали нас этим напитком, а будучи уже сами навеселе явно были не прочь, присоединится к нашему кровавому пиршеству. Я "слышал" как в их головах билась мысль о том, что стоит только разделить с волком добычу, как ты станешь таким же сильным и не ведающим страха бойцом. Но в присутствии князя на такую вольность не решились.
Темная леди словно бы и не замечала наших действий, но я-то точно знал, что и она не прочь отведать свежины. Делала она такое не раз. Бывало, что она кормила нас и ела сама сырое мясо, щедро сдобренное экзотическими пряностями и травами. Вот только было это только в том случае, когда присутствие Лаона за едой полностью исключалось. Не хотела она демонстрировать людям свои экзотические пристрастия в еде. И как мне было известно, все темные разделяли ее вкусы.
И в этот раз готовила Ракса, Лаон даже слышать не захотел о том, чтобы взять своего повара. Впрочем, действия ее мало напоминали обычную готовку, скорее уж какое-то священнодействие и магию. Она бросила в огонь неизвестный порошок, и пламя взвилось и загудело, когда же она смешивала пряные травы на лицо ее словно бы легла тень и сверкали только глаза, что придавало ей поистине колдовской вид.
Я отрезал от туши порционные куски и складывал на большое блюдо, которое подле меня держал Харг. Он же относил мясо к огню.
Темная обваливала куски в пряной смеси и очень быстро обжаривала на решетке, установленной над огнем. Причем стояла она таким образом, что языки пламени с предельной четкостью позволяли рассмотреть все подробности ее телосложения и князю, и офицерам, восседавшим за столом в ожидании трапезы. И все взгляды были устремлены на Раксу. Ведь не смотря на полнейшую тривиальность действий, движения ее были верхом изящества. Офицеры непринужденно перебрасывались шутками и травили байки. Однако, их болтовня (обычно изобиловавшая скабрезностями), была на удивление целомудренной.