- Не смей! - закричала вдруг Касси. - Не смей убивать их!
И впервые за это время Дайлан удивился.
- Надо же! Нам все еще есть, о чем поговорить с нашим специальным гостем! Давайте же поинтересуемся, почему после настолько экстравагантного преступления, наша дорогая Касси не хочет замести все его следы!
- Нет! Нет надо! Послушай меня!
Дайлан вскинул руку, те из девочек, что уже упали, вдруг громко, прерывисто задышали.
- Ладно, - легко сказал Дайлан. - Но я хочу слушать ответы. У меня ограниченный хронометраж.
- Они нужны мне.
Дайлан покачал головой, поцокал языком, потом сказал:
- Ну, это тоже ответ. Ладно, в таком случае, мы закончили.
Он снова сжал кулак, но Касси кинулась к нему, все еще сжимая руку Грайс. Она была похожа на человека, растерявшего все свои вещи посреди людной улицы и не знающего, куда кидаться первым делом.
- Я скажу! - крикнула Касси, и Грайс услышала, что в голосе у нее слезы. Она, богиня, была готова заплакать из-за того, что Дайлан хотел убить диких девочек. Дайлан стоял перед ней очень спокойно, Маделин любопытно выглядывала из-за его спины.
- Мой папа скоро уснет! Он спит сутками, и однажды я не смогу его разбудить!
Дайлан заботливо гладил Маделин по щеке, явно больше увлеченный ей, чем историей.
- Это случается со всеми нами. Сладких ему снов.
Дайлан поцеловал Маделин в щеку, потом в нос, его движения были переполнены любовью и заботой, он защищал свое драгоценное существо. Грайс вспомнила, как минут десять назад он таскал ее за волосы и называл шлюхой, говорил, что она будет наказана. Как все это могло уживаться в одном человеке?
- Нет! Ты не понимаешь! Я не хочу, чтобы он оставлял меня. Он говорит, что это - естественно! Но я сойду с ума, если потеряю папу. Ты должен понять! Ты ведь тоже любишь.
Дайлан смотрел в кошачьи глаза Маделин.
- Но я ведь знаю, что она умрет. Не нервничай так. Я не люблю убивать, когда у меня так мало зрителей.
Он улыбнулся.
- Это, конечно, не значит, что не могу. Продолжай.
- Знаешь почему здесь ни одного культиста Дома Тьмы?
- Потому что ты - расистка?
- Потому что они бы поняли, что я делаю. Дом Тьмы знает, что делать с мертвецами. Но он знает и что делать со спящими. В наших Писаниях есть ритуал Пробуждения. Мне нужны эти девочки. Они принесли мне обет молчания, и они споют Песнь осквернения, когда она, - Касси кивнула на Грайс. - Принесет мне дитя Дома Хаоса.
Дайлан вздохнул.
- И что нужно делать с нашим младшеньким?
- Его кровь должна разомкнуть их рты.
- Тогда почему ты и твой отец не попросили у нас? Так и быть, за хорошую цену вроде Лэйзианы, мы бы уступили тебе право первым увидеть племянника. Оросила бы своих красоток его кровью, пусть спели бы свою Песнь Осквернения и...
В этот момент Касси резко отпустила руку Грайс. Грайс метнулась к Маделин, они обнялись, и никогда прежде Грайс не чувствовала прикосновения приятнее. Она поняла, как их обеих трясет.
Касси метнулась к Дайлану, в руке у нее был длинный кинжал.
- Ты лжешь мне! Ты ведь знаешь, что никогда бы не сделал этого! И мой отец не сделал бы этого! Он не знает о том, что я творю. Я навела Бримстоун на Ландси Кэррол, чтобы вовлечь вас. Я надеялась получить Олайви или Грайс. Олайви - предсказательница, она оказалась бы вовлечена в это дело. Грайс - жрица. Поэтому мои девочки убивали жрецов. Вы должны были понимать, это касается вас и нас, люди против богов. Если бы Лайзбет не притащила эту суку, у меня бы все получилось.
Касси была очень быстрой, но Дайлан, казалось, был еще быстрее. Он метнулся в сторону, она снова замахнулась ножом, подалась к нему. Они будто танцевали, это было по-настоящему красиво - он совершал такие легкие движения, а она бросалась на него с яростью. Странное дело, таким образом они словно ругались. Оба знали, что окончательная победа невозможна, и это нападение не имело смерть своей целью. Оно выражало эмоции Касси и презрение Дайлана.
- Я не хочу ссориться, Касси! Какое мне дело до твоего желания разбудить твоего папу?
- Ты идиот, Дайлан? - зашипела Касси. Он снова сделал легкое, едва уловимое движение, и нож прошел в миллиметре от его шеи. Грайс заметила, что огонь возвышался и гас очень быстро, Касси исчезала в темноте и нападала из нее, но Дайлан неизменно оказывался быстрее. Они, кажется, получали удовольствие от этого танца. Грайс видела, как Дайлан улыбается. Это было особого рода развлечение - он не видел ее, но мог чувствовать ее приближение - каким-то особым образом. Общение богов друг с другом все еще оставалось для Грайс загадкой.
- Встречный вопрос, зачем ты на меня нападаешь?
Касси зашипела:
- Этот ритуал использовали бы направо и налево, если бы он пробуждал того, кого ты хочешь.
Она вдруг улыбнулась, ее глаза были абсолютно безумными, они тоже горели - как у Лайзбет. Впервые Грайс видела у человека и бога такие похожие взгляды.
- Он пробудит всех.
- И это будет конец мира, который мы знали, - скучающе сказал Дайлан. - Ты пообещала девочкам избавить мир от меня и моих братьев с сестрами, в обмен на их...
- Языки. Они споют Песнь Оскверенения, когда кровь новорожденного бога Дома Хаоса напоит их. Остальное мне неважно.
- Ты мегаломаньячка, дорогая, кроме того обманула глупышек. Зачем решать проблемы так радикально?
Дайлан в очередной раз отошел, и нож Касси угодил в темноту. Яркие низкие звезды, казалось, тоже гасли, когда она растворялась в облаке темного дыма, а потом исчезала в облекающей все в черный ночи.
- Разве ты не хотел бы еще раз увидеть Ионатана? Разве ты не хотел бы, чтобы твой отец тоже был рядом - всегда.
В этот момент Дайлан не стал уклоняться. Взгляд его изменился, стал горящим и хищным, но совершенно расфокусированным. Он поймал руку Касси, резко рванул ее запястье по направлению к ней, раздался хруст, а потом Дайлан втолкнул нож в сердце Касси.
Его щупальца опутали ее мгновенно.
- Не говори таких вещей, хорошо? А то я сделаю тебе так больно, что у меня не хватит слов "очень", чтобы это охарактеризовать.
Он оттолкнул ее в темноту, продолжил, как ни в чем не бывало.
- Что ж, я здесь, строго говоря, не за этим. Я пришел за твоим Бримстоуном для твоего отца. Я пришел за моей любимой. Не за тобой. Ты милашка, но немного не в моем вкусе.
Дайлан сделал пару шагов назад, приложил палец к губам Маделин, будто к своим. Между ними словно вообще не было никакой разницы.
- Но ты ведь говорила, что наш папаша рекламировал твоему своего младшего сына. Ты Кайстофера видела, ничего впечатляющего. Но сейчас увидишь зайку и радужного короля. Ты готова?
Кайстофер здесь? Грайс, в отличии от Маделин, ничего не чувствовала. Грайс слышала только хрипы девочек, их кашель, бессловесные стоны. Грайс видела только разгоревшийся заново костер, чей надежный свет выхватывал из темноты пики деревьев.
Грайс сильнее обняла Маделин, будто только за нее она могла держаться, чтобы не упасть. Под ее пальцами рукав Маделин был уже влажный от крови.
- Эй! - крикнул Дайлан. - Ты испортил кадр! Давай уже закончим с этим побыстрее! Я хочу, чтобы моя возлюбленная перестала искать кровью и начала - смазкой.
Отвратительно, подумала Грайс. Если Кайстофер здесь и был, то после этих слов, он бы ушел. Грайс бы тоже ушла, если бы была уверена, что вопрос с Касси решен. Странным образом Касси казалась Грайс и ее проблемой, хотя что могла ей сказать Грайс?
Дайлан вдруг зашипел, затем Грайс услышала щелчки, и снова шипение. Она вспомнила эту последовательность звуков. Кайстофер говорил ей свое истинное имя в первую брачную ночь. Дайлан звал его. Странным образом язык богов был похож на азбуку Морзе, основными смысловыми единицами, судя по всему, были количество щелчков и длина шипения между ними.
Сначала Грайс услышала ответную реплику Кайстофера на божественном языке. Из тьмы, не охватываемой светом огня, она звучала невероятно жутко, и Грайс захотелось метнуться к огню, который так ранил ее, лишь бы только не покидать освещенной части. А ведь Грайс была женой Кайстофера, но и она не могла побороть в себе страх перед божественным языком, доносящимся из темноты.