Примерно то же сказала в лаборатории Многоцветка, только она выбирала менее приятные слова.
— Не оно, — выплюнула я в ответ. — Он. И если он не стоит риска, тогда кто стоит? Ты? Я? Разве не настало время, когда пора прекратить жертвовать всем и начать спасать людей?
Нокс вздохнул и посмотрел наверх.
— Не знаю, — немного помедлив, отозвался он. — Правда не знаю.
— Мне жаль, — проговорила я, вспоминая путь через Туман сомнений и слова Дороти о том, что я становлюсь похожей на нее. Пусть раньше я этого не признавала, но действительно боялась этого больше всего на свете. — Может, ты и не знаешь, но я знаю.
Нокс окинул меня взглядом, в котором, кажется, читалось уважение.
— Ладно, — медленно согласился он. — Я тебе помогу. Ты в одиночку преодолела долгий путь и заработала право принимать решения. Что бы ты ни решила, я сделаю. Только скажи. Но окажи мне одну услугу: обдумай все хорошенько. Для начала выспись.
— Ладно, — сказала я, поднимаясь с кровати. Хоть мы и решили сбежать, еще нужно сообразить, как это сделать. — Но завтра мы уходим.
Когда я вернулась в комнату, было темно и Озма уже спала. Я забралась под одеяло и все еще пыталась собрать воедино события этого долгого запутанного дня, когда с соседней кровати раздался крик. Я села.
Озма. Она кричала, извиваясь под шелковыми простынями, борясь с невидимым врагом.
— Нет! — яростно прорычала она. — Убирайся!
В глубине души хотелось просто не обращать на нее внимания и постараться заснуть. Это же разговаривающая сама с собой Озма. Подумаешь! Но я подскочила с кровати, ощущая, как знакомая уже тьма охватывает тело, приготовившееся к бою.
— Помоги мне! — взмолилась Озма. Но не своим голосом, а другим, мужским. А потом она вновь завизжала, извиваясь от боли и гнева. — Нет!
Тогда-то до меня и дошло, что в комнате, кроме нас, никого нет. Что бы ни напало на Озму, оно было внутри нее самой.
— Пит? — неуверенно спросила я.
На мгновение принцесса успокоилась и повернула ко мне голову.
— Прошу. — Губы ее дрогнули, и теперь можно было точно уверенной, что это говорит Пит. — Эми. Пожалуйста. Ты обещала. Помоги мне.
— Пит… Я…
— Я же помог тебе, — напомнил он. — А ты обещала! Умоляю.
Пришлось принимать молниеносное решение. Не знаю, поступила бы я иначе, если бы смогла вновь пережить этот момент. Пит был прав: он помог мне. И не единожды. Он мой друг. Пусть я многое сказала фантому Дороти в Тумане сомнений, пусть могла быть полна зла, когда это становилось необходимо, но все же я имела одну слабость: доброту. А доброта — та еще слабость. Теперь я это понимаю. Но до сих пор не уверена, что хочу полностью от нее избавиться.
Выбора не было. Он бы сделал для меня то же самое. Всего за одно мгновение я переключилась, метнувшись в сияющий мир света и энергии, в мир, где нужно было лишь потянуть за пару ниточек, чтобы получить желаемое. И я потянула за них. Тело Озмы начало изменяться. Она стала Питом, потом вновь собой. Словно девушка таяла, фигура ее стала преображаться, становясь абсурдной мешаниной: ноги и грудь Пита, голова и руки Озмы. Она сопротивлялась. Но Пит тоже боролся, пламенно желая освободиться. Я помогла ему еще немножко. Ведь обещала! Я чуточку подтолкнула, а потом резко рванула невидимые магические нити. Озма закричала в последний раз — громко, на пределе возможностей — и исчезла, оставляя в постели, где только что лежала, вспотевшего и задыхающегося Пита.
Он сел на кровати. По лицу текли слезы.
— Прости, — сказал он, вытирая лоб. — Спасибо тебе.
— Нет, — ответила я, наконец приняв решение. — Я не позволю им ничего с тобой сделать. Я обещала и от обещания не отказываюсь.
— Прости, — повторил Пит. — Я не хочу этого делать. Никогда не хотел. Но я не верю тебе. И желаю жить.
Он схватил с прикроватной тумбочки лампу и, прежде чем я успела сообразить, что Пит собирается сделать, ударил меня ею прямо по голове.
20
— Эми… — Голос Нокса и чья-то ладонь, отчаянно бьющая меня по щекам. — Эми, очнись. Ты должна подняться.
Все тело содрогнулось, когда ядовитый серный аромат заполнил легкие. Воняло будто бы палеными волосами. Я закашлялась и, распахнув глаза, увидела напряженное лицо нависшего надо мной Нокса. Его явно что-то выдернуло из постели: одет чародей был лишь в свободные пижамные штаны, а волосы его выглядели даже растрепанней, чем обычно.
— Нокс? Что происходит? Почему я лежу на полу?
— Понятия не имею, — ответил он. — Это ты мне расскажи. Хотя… Не важно. Давай поднимайся. Творится что-то неладное. Воистину неладное.