Все пошло хуже, чем я предполагала. Моргнув, я попыталась выбраться из-под туши зверя, применив магию, но голова все еще пульсировала от недавнего удара. Как бы упорно ни пыталась, я не смогла найти сил даже на легкое заклинание.
Но не успела я решить, что теперь делать, как рядом раздался писк. Краем глаза я заметила белое пятнышко, мелькнувшее в траве, — Звездочка дала деру, и я ощутила, что могу двигаться свободнее. Лев повернул голову в ту сторону, куда убежала крыса.
— Нет! — взвизгнула я, мгновенно осознав, что сейчас будет, но ничего не могла поделать.
Лев схватил крысу за хвост и поднес верещащую, извивающуюся Звездочку к моему лицу.
— Дороти желает видеть тебя живой, храбрая малышка Эми, — сообщил он. — И поскольку я еще не решил, стоит ли исполнить ее желание, вот это пока послужит неплохой закуской.
Лев раскрыл рот. Прощальный писк Звездочки, зависшей над бездонным провалом зубастой пасти, звучал почти по-человечески. Первым ее покинул страх. Он тонкой струйкой устремился ко Льву, утекая из подрагивающего тельца крысы, словно клубящийся над сигаретой дым. А потом Звездочка замерла, уставившись на меня безмятежным взглядом широко раскрытых глаз. От крысы почти ничего не осталось, но, по крайней мере, я знала, что перед смертью она не боялась. Лев закинул в пасть обмякшее тельце и щелкнул челюстями, прожевывая. Вниз по подбородку стекла тонкая струйка крови.
— Не особо питательно, — усмехнувшись, заметил он. — Но говорят, в некоторых частях Страны Оз крысы — настоящий деликатес. — Он замолчал и слизнул с морды клочок белой шерсти моей маленькой бедняжки. — Итак, я решил. Приступим к главному блюду.
— Нет, — бросила я в ответ. На меня нахлынуло какое-то странное чувство, мысли стали ясны как никогда, будто кто-то повернул переключатель ощущений на максимум. Казалось, я смотрю на себя со стороны, наблюдаю за происходящим откуда-то издалека. — Ты совершил гребаную ошибку. — С этими словами я прикрыла глаза, испаряясь из его хватки.
Лев удивленно пошатнулся и развернулся, увидел свою добычу у самых деревьев, в паре ярдов от старого местоположения, а потом припал к земле. Боковым зрением я заметила, как Олли с Мод перебрались под защитный купол Озмы. Теперь они оказались в полной безопасности, но мне на это уже было наплевать.
Наплевать на них, на Страну Оз. Даже на себя. Значение сейчас имела только лишь погибшая Звездочка. Эта глупая крыса была последней ниточкой, связывающей меня с домом. В некоторой степени она стала моим единственным настоящим другом. Вместе со мной провела дни в темнице, помогала выживать и спасаться. А теперь ее больше нет. Лев с легкостью заглотил Звездочку, словно маленькую белую зефиринку.
Я осталась совсем одна. Но внезапно четко осознала, что на самом деле ничего не изменилось. Даже со времен жизни в Канзасе. Я всегда была одна — и всегда буду. Понадобились долгие годы, чтобы это понять. И сейчас мне важна только месть.
Лев с громоподобным рыком, сотрясающим деревья в джунглях, ринулся в атаку. Я даже не дрогнула, не сделала шаг в сторону. Если Лев посчитал, что, сожрав мою любимую крысу и дико зарычав, сможет напугать меня, он чертовски, непоправимо ошибся. Наоборот, страх испарился. Я была готова убивать и больше не сомневалась, каким станет исход нашего поединка. Сердце словно превратилось в бездонную черную дыру. Выставив перед собой клинок, я беззвучно призвала огонь — белые языки пламени, горячие, будто солнце. Лев будет сожжен.
Но огонь не загорелся. Вместо него, как сосуд, в который налили чернила, лезвие моего клинка из полированного и серебристого стало обсидиановым, такого глубокого черного цвета, что, казалось, затягивало весь свет вокруг. Я не этого ожидала, но порой магия работает именно так. Она коварна. Нельзя просто взмахнуть палочкой и сказать: «Абракадабра». Когда творишь заклинание, магия становится частью тебя. Твоя истинная сущность может изменить ее. А я стала совершенно другой.
Раньше я была яростным и добродетельным маленьким сгустком пламени. Теперь же превратилась в нечто иное. Но во что?
3
Магия заполняла каждую пору, пропитывала кожу и волосы. Я ощущала ее на кончиках ресниц. Я вся трепетала, наполняясь ею, а Лев с оглушительным рычанием, способным расколоть мир пополам, подходил все ближе. Слишком поздно.
Гибкий и мощный, он пушечным ядром бросился на меня; он царапал, рвал и кусал. Лев больше не шутил — никакой расслабленности и дурачества, он атаковал с животным неистовством. Но не мог меня достать. Убив Звездочку, он высвободил какие-то чувства, о которых я даже не подозревала. Теперь магия, словно песня, текла по телу, и оно двигалось в такт ее пульсации. Я была везде и в то же время нигде. Лев атаковал, но я каждый раз была на шаг впереди. Словно мы кружили в танце. Я ныряла, уворачивалась и кувыркалась, нападала и парировала и каждый раз, когда Лев уже думал, что достал свою жертву, таяла, растворяясь в земле, чтобы мгновением позже подняться вновь. Там, где противник меньше всего ожидал меня увидеть.