Н. Г. и Л. Г. Рубинштейны. 60-е гг. XIX в.
Главные же усилия организаторов кружка были направлены на создание условий для организации новых, частных публичных театров. Для этого в Артистический кружок привлекались артисты из провинции и любители. Устраивались спектакли в обход существующих запретов, под видом семейных вечеров, в те дни и сезоны, когда казенные театры не работали, — в дни великого поста и летом. Эта деятельность дополнялась выступлениями полупрофессиональных театральных коллективов на сценах обычных клубов, например, в Петербурге в 70-е гг. — в Купеческом, Молодцовском (приказчиков), Немецком клубах, в Дворянском собрании и др.{498}
В Петербурге попытка организовать зимой 1870–1871 гг. кружок, подобный московскому Артистическому, — Литературно-артистический — успехом не увенчалась. Идея его создания принадлежала А. Г. Рубинштейну, он обратился к И. С. Тургеневу и П. В. Анненкову. Но когда великая княгиня Елена Павловна разрешила членам кружка собираться в Михайловском дворце, это не привлекло, а напротив, оттолкнуло многих литераторов-разночинцев. Особенно резко протестовал против принятия такого покровительства М. Е. Салтыков-Щедрин, увидевший в этом проявление «холопства» устроителей{499}.
Более успешно действовал возникший в 1863 г. Клуб художников, переименованный в 1865 г. при утверждении устава в Санкт-Петербургское собрание художников. Он также объединял не одних только художников. Как вспоминал И. Е. Репин, первоначальная идея клуба — «специально художнического», то есть профессионального, — принадлежала И. Н. Крамскому, но большинство учредителей высказалось за то, чтобы «соединить здесь весь русский интеллект», и тогда бы клуб оказывал «развивающее и освежающее влияние» и «дело шло к общему совершенству и единству».
Вероятно, на отрицательное отношение Крамского и группировавшихся вокруг него молодых художников к этой идее повлияло то, что инициативная роль в организации клуба принадлежала Академии художеств, с которой они порвали в конце того же 1863 г., объединившись в Артель художников. И на этот раз не обошлось без высокого покровительства: сначала Министерство внутренних дел отклонило просьбу о создании Клуба художников на том основании, что в Петербурге и так избыток клубов, но утвердило устав после того, как 80 художников во главе с вице-президентом Академии художеств графом И. И. Толстым обратились с прошением к президенту Академии великой княгине Марии Николаевне.
Крамской предсказывал, что «широкая идея», положенная его оппонентами в основу Клуба художников, кончится «самым обыкновенным, бесцельным, пошлым клубом». Однако Репин, сочувствовавший Крамскому и полагавший, что «для русского художества» клуб «прошел бесследно», все же признал: этот клуб «считался некоторое время лучшим клубом Петербурга; говорят, бывало там иногда весело»{500}. Председательствовал в клубе историк, издатель журнала «Русская старина» М. И. Семевский. Среди постоянных членов клуба был композитор, организатор «Могучей кучки» М. А. Балакирев. Привлекали посетителей публичные лекции ученых — О. И. Миллера, А. Д. Градовского, И. М. Сеченова; лекции Сеченова по физиологии собрали, по свидетельству Боборыкина, «огромную аудиторию».
Судить об умонастроении участников можно также по факту проведения в клубе «литературного утра» с негласной целью сбора средств в пользу гарибальдийцев. Устраивались и любительские спектакли, музыкальные и танцевальные вечера, была организована постоянная выставка-продажа художественных произведений. Не удалось только создать Музей русского искусства на основе экспозиции в залах Всероссийской мануфактурной выставки (1870 г.). Хорошо осведомленный Боборыкин вспоминал в согласии с мнением Репина, что в клубе художников было «и занимательно, и разнообразно, и весело», «такого клуба не находил я и за границей — ни в Париже, ни в Вене». Но затем наступил спад (как сообщал несколько загадочно А. Гордон, «вследствие неблагоприятных обстоятельств»), и в 1881 г. вместо прежних 400 членов клуба и 300 постоянных посетителей осталось соответственно 30 и 9. По другим данным, последнее собрание клуба прошло в 1879 г., а причиной явились полицейские преследования: клуб в 1877 г. был закрыт, и хотя затем получил разрешение возобновить деятельность по новому уставу, оправиться от нанесенного ему закрытием урона уже не смог{501}.