— Я должна объяснить господину Мережковскому то, что он должен бы понимать и сам: „публика“ — это не организм с одним мозгом и двумя руками. Одни рукоплещут Скворцову, другие — ему»{533}. Не тяготели к новейшим веяниям в литературе и посетители клуба постарше, далекие и от большевизма, и от модернистских течений в искусстве, вроде Н. П. Розанова, которому не нравилось, например, как тот же Андрей Белый читал свои стихи{534}.
Отсутствие у руководителей Литературно-художественного кружка «щепетильности» в предоставлении своей «трибуны» организациям и деятелям разных политических и эстетических направлений отвечало взглядам дирекции Кружка на его задачи (что не мешало правой печати причислять кружок к революционным организациям).
Еще в те годы, когда Кружок только организовывался, возникла мысль о выпуске им собственной печатной продукции посредством постановки «издательского дела», «синдиката печати»{535}. Обсуждение возобновилось в 1905 г. Такие кадетские деятели, как адвокат М. Л. Мандельштам и литературовед А. К. Дживелегов, предлагали издавать брошюры или сборники статей преимущественно по общественным вопросам со строго выдержанным политическим направлением. Другие, в том числе Сумбатов-Южин, высказывались против какой-либо партийности изданий Кружка. «Элемент общественный» не исключался, но он должен был занимать «служебное место» в литературно-художественных ежегодниках, которые, в конце концов, было решено издавать с 1906 г., причем с привлечением, наряду с членами Кружка, «всех выдающихся литературных сил»{536}.
Идея была реализована гораздо позже, в иной обстановке и под руководством нового председателя дирекции Валерия Брюсова, в виде журнала «Известия Литературно-художественного кружка». Издание «Известий» отмечается обычно в литературе как единственный пример такого рода в российской клубной жизни{537}. Это не совсем так. Во-первых, можно назвать более ранний случай еще в XIX в., когда провинциальный клуб имел свой печатный орган. Случай этот, по-видимому, остался неизвестным в столицах. В 1867–1868 гг. при Саратовском коммерческом клубе недолго издавался «Коммерческий листок». Тираж листка составлял 200–300 экземпляров, подписчиков нашлось несколько десятков. Писать для листка статьи по экономическим вопросам пригласили Д. Л. Мордовцева, будущего романиста, а тогда чиновника канцелярии губернатора и редактора «Саратовских губернских ведомостей». Но интереса листок не вызвал и признанный «самой неудачной затеей» клуба быстро прекратил существование{538}. Во-вторых, и об этом будет сказано дальше, довольно успешные попытки в этом направлении предпринимали уже в начале 1900-х гг. некоторые политические клубы.
Проект памятника В. Я. Брюсову. Шарж С. М. Городецкого. 1908 г.
«Известия» Кружка, издававшиеся с 1913 г. по 1917 г., имели свои особенности. К изданию их подошли основательно. 1 марта 1913 г. был издан пробный выпуск, розданный членам кружка бесплатно, 1-й номер вышел 31 октября. В розничную продажу журнал не поступал, тираж его составлял от 900 до 1100 экземпляров, и таким образом получалось, что он рассчитан только на членов кружка, хотя известно, что он проникал и за его пределы и доходил до некоторых провинциальных городов, в том числе тех, где появились аналогичные общества интеллигенции. В 1912 г., Литературно-художественный кружок по образцу московского был создан в Харькове{539}.
Брюсов видел задачу журнала в том, чтобы формировать общественное мнение кружка, помогать его дирекции и комиссиям, стремиться к объединению творческих и общественных сил Москвы. Председатель комиссии по литературным собеседованиям писательница Е. М. Курч уточняла, несколько изменяя смысл декларации Брюсова: руководство Кружка и журнала не намерено заниматься воспитанием членов кружка, «чего они не просят от нас»; Кружок и созданный журнал призваны «доставить нашим членам удовольствие в стенах кружка». Дело в том, что залы Кружка не могут быть широко открыты для всех, в частности, для молодежи. Если бы это было возможно, залы были бы полны. Кружок посещает публика, которая уже «составила свое мнение, начиталась газет, книг, журналов, уже наговорилась на ту тему, о которой мы только собираемся говорить…», она «идет впереди нас». Ее «нужно угощать тем, к чему она привыкла и подавать ей, если и знакомые кушанья, то хоть под иным соусом»{540}.