В Петербурге собрание, организованное Гапоном, если бы оно действовало строго по уставу, также представляло собой нечто среднее между клубами и обществами взаимопомощи. Но специфически «клубное» в содержании его деятельности, выраженное названием общества и отраженное, как мы видели, в уставе, должно было выйти на первый план. Отсюда отказ от создания организаций по отраслям производства, напоминающих профессиональные союзы, как в Москве. Вместо этого была создана общегородская организация с районными отделами. К тому же после московского опыта, признанного неудачным и опасным, общества взаимопомощи рабочих стали разрешаться лишь на отдельных предприятиях, чтобы облегчить контроль за ними не только полиции, но и фабрично-заводской администрации.
Как известно, в конечном итоге оба типа организации, и московский, и петербургский, не предотвратили выход рабочих за предписанные уставами и правительством рамки. Это выразилось не только в экономических стачках, еще законодательно не легализованных, но и во включении в петицию, обсужденную и принятую гапоновским обществом и обращенную к царю, политических требований. Расстрел участников шествия с петицией к Зимнему дворцу означал, что правительство не желает воспроизведения в России (даже с поправками на время и на место, то есть на российскую патриархальную культуру) опыта чартистов, которые трижды обращались к парламенту с петицией о введении всеобщего избирательного права.
После 9 января участники массового стачечного движения ощутили необходимость в организациях, действительно независимых от властей, — в профсоюзах, кооперативах, клубах, где складывались мнения рабочей элиты. Раньше всего возникали партийные клубы. По свидетельству А. В. Луначарского, горячо ратовал за это меньшевик Ф. И. Дан, он «проповедовал в то время энергично устройство системы клубов, к чему кое-где и приступили»{550}. В Петербурге осенью 1905 г. были созданы социал-демократические клубы — 6 районных и несколько заводских, действовавших открыто, даже с вывесками, но запрещенных через несколько месяцев. Рабочие клубы, формально беспартийные, появились в 1906–1907 гг.{551} Клубы радикальных партий недолго действовали и в городах провинции. Так, легальным штабом виленских социал-демократов был в 1905 г. клуб, именовавшийся Клубом для лиц интеллигентных профессий{552}.
Гражданские свободы, «дарованные» в октябре 1905 г., значительно расширили круг признаваемых или терпимых — хотя бы на время — организаций, в том числе именовавших себя клубами. Содержанием деятельности и всем своим обликом клубы, объединявшие низшие слои общества, не могли не отличаться от клубов, в которых участвовали представители привилегированных и материально обеспеченных социальных групп и профессий. Обычно наименование «рабочий клуб» было неофициальным. В обиходной речи и в левой печати оно применялось к тем из культурно-просветительных организаций (обществ), в которых участвовали преимущественно рабочие, как индустриальные, так и ремесленные, а также низшие торгово-промышленные служащие (приказчики, конторщики). В той или иной мере была представлена в рабочих клубах и социалистическая интеллигенция.
Вначале они действовали без уставов, позже, как и любые другие общества, стали регистрироваться (и закрываться) в соответствии с Временными правилами об обществах и союзах 4 марта 1906 г. Наибольшее распространение они получили в Петербурге, известны также клубы в Москве, Баку, Риге, Киеве, Смоленске, Вильне, Витебске, Вологде, Новгороде и некоторых других городах. На цели, преследуемые такими организациями в первую очередь, указывали их названия: «Образование», «Знание», «Знание — свет», «Просвещение», «Источник света и знания», «Наука» и т. п. (слово «наука» понималось здесь как синоним просвещения, овладения знаниями). Популярны были также названия-вывески типа «Общество разумных развлечений» или «Разумный отдых», но в работе и таких клубов элемент развлекательный был выражен слабо. Ограничивающий эпитет «разумные» часто сводил наполнение досуга посетителей клуба к решению все тех же образовательных задач, к просвещению — общему и политическому. Между тем в западноевропейских рабочих клубах, в их просветительской работе на первом месте было повышение профессиональной квалификации, так как общее образование в достаточном объеме рабочие получали в детском возрасте.