В мае 1910 г. открылся Рижский либеральный клуб, но данных, чтобы отнести его к кадетским, нет. В ответ на запрос департамента полиции лифляндский губернатор сообщил, что прошло полтора месяца, как клуб зарегистрирован, деятельности до сих пор он не проявлял, а цель его — сближение проживающих в Риге народностей при выборах в Государственную думу, в городские и общественные учреждения. Соответственно в правление вошли русские, немцы, латыши и евреи. Среди учредителей клуба были присяжные поверенные, врачи, профессор и мировой судья{697}. Прямая связь с кадетской партией, таким образом, отсутствовала или не раскрывалась, что и обеспечило успех регистрации клуба.
Ни один безусловно и откровенно кадетский клуб в провинции не уцелел, и попытки их воссоздания неизвестны. Уже в апреле 1908 г. провинциальным кадетским группам рекомендовалось действовать в обычных клубах, памятуя при этом, что добровольные организации — не место для политической агитации. Совещание с провинциальными представителями в Москве, созванное Московским отделением ЦК, предложило им обратить внимание на клубы и стараться занять в них главенствующее положение, чтобы затем вносить политику в их работу. Не исключалось, правда, и образование новых клубов в ряду других преимущественно просветительных обществ. Рекомендовалось также содействовать организации профессиональных и специальных клубов — торгово-промышленных служащих, женщин{698}. Однако повторить успех 1905–1906 г. кадетам не удалось. Партийные их клубы до Февраля 1917 г. не возродились.
Клубы октябристов. В отличие от кадетских клубов, клубные и другие учреждения легализованного либерально-национального «Союза 17 октября» и поначалу близких к нему центристских организаций не запрещались. Наибольшую известность приобрел Петербургский клуб общественных деятелей. Создание его было задумано еще до оформления партии октябристов. Идея возникла среди гласных Петербургской городской думы после манифеста 18 февраля 1905 г. Ходатайство об открытии клуба учредители подали в мае. 14 октября он был открыт, причем как беспартийный, предоставляющий возможность общения «всем прогрессивным элементам без различий их учений и толков», исключая «представителей крайних течений революции и реакции» (вначале говорилось о недопущении только «видящих в революционных потрясениях если не цель, то средство»).
22 ноября 1905 г. Совет старшин клуба предложил обсудить на общих собраниях следующие вопросы: выборы в Государственную думу и избирательный закон; аграрное движение; положение средней школы; рабочий вопрос, а также откликнуться на съезд союза землевладельцев. Обсуждение этих вопросов, утверждал Совет старшин, «позволит клубу принять определенный политический облик» и «завоевать себе положение влиятельного органа общественного мнения»{699}.
Несколько раньше, 25 октября, член ученой комиссии клуба А. А. Гирс предложил Совету старшин разработать в клубе собственный проект Основного закона («Уставной грамоты Российского государства», «конституционной хартии»), приведя «к одному знаменателю вожделения всех партий», кроме крайних. Свое предложение Гирс мотивировал тем, что клуб может отстать от событий, «а это равносильно смертному приговору для клуба, который объявил себя прогрессивным». Клуб должен влиять как на общественные силы, так и на правительство. С проектом, выражающим «образ мыслей членов клуба», Гирс предлагал ознакомить будущих депутатов Думы, что будет «способствовать переходу Думы от неизбежной бурной учредительной деятельности к спокойным очередным трудам»{700}.
Скорее всего, предложение Гирса не нашло поддержки. Отставать от событий октябристы не хотели, но и слишком забегать вперед они тоже были не склонны. В противоречии с настроениями преобладающей части октябристов находился и другой из названных доводов Гирса, прогнозировавшего «бурную учредительную деятельность» Думы. В том, что эта деятельность будет бурной, он не ошибся. Однако, уточняя свою мысль, Гирс писал, что Дума явится на деле Учредительным собранием и на нее ляжет обязанность принять Основной закон — в силу Манифеста 17 октября. С такой трактовкой Манифеста большинство октябристов согласиться не могло. Основные государственные законы были составлены в канцеляриях правительства без участия Думы и подписаны царем накануне ее открытия, 23 апреля 1906 г.
Итак, клуб мыслился как политический, однако же беспартийный. Беспартийность клуба была подтверждена после оформления либеральных партий и реорганизации клуба в конце 1905 — начале 1906 гг. как политического (окончательное решение было принято 1 мая 1906 г.). Необходимость реорганизации мотивировалась тем, что поставленная вначале цель клуба — «способствовать достижению народного представительства и связанных с ним гражданских и политических прав» — уже достигнута, и это произошло раньше, чем организаторы ожидали. Дальнейшая его цель состоит в том, чтобы служить центром обмена мыслей по всем вопросам политической жизни, оказывая особое гостеприимство членам Государственной думы и Государственного совета. Здесь они смогут готовиться к дебатам и общаться с другими «общественными деятелями». Все члены думской фракции октябристов были обязаны вступить в члены клуба, в противном случае они в помещение клуба не допускались. Клуб призвал также вступать в члены клуба провинциальных деятелей.