Второй момент, который предопределил устойчивость клуба, — это, несомненно, состав его членов. Он примерно соответствовал солидности тех, кого объединяла партия октябристов. Социальный портрет «усредненного» октябриста, нарисованный историками, выглядит так: мужчина под 50, потомственный дворянин, несколько реже купец и потомственный почетный гражданин, имеющий высшее, чаще всего юридическое или другое гуманитарное образование, чиновник средних по табели о рангах классов (V–VIII), земле- и домовладелец, член совета банка или акционерного общества, нередко земский и городской гласный{720}. Сам Красовский был, помимо сказанного, еще и крупным «культурным» землевладельцем Черниговской губернии (применявшим многопольную систему, минеральные удобрения, усовершенствованные сельскохозяйственные орудия), совладельцем сахарного завода и членом совета Волжско-Камского коммерческого банка.
Показателен для характеристики состава клуба и тот, по-видимому, исключительный факт, что пятеро его членов внесли сразу — надо думать, демонстративно — десятикратный годовой взнос. В центральном кадетском клубе, где в бюджете преобладали, как уже говорилось, добровольные взносы, таких членов все же не нашлось. В Клубе общественных деятелей это были самые состоятельные члены клуба А. А. Орлов-Давыдов, Б. А. Васильчиков (оба принадлежали к дворянским фамилиям, чьи представители ранее уже не раз упоминались), А. Ф. Мухин, В. А. Остроградский и Я. И. Утин. В октябре 1906 г. они получили за свою щедрость звание пожизненных членов клуба. Правда, неизвестно, все ли они сохранили это звание за собой. Васильчиков в партии октябристов не состоял, с 1908 г. он входил в думскую фракцию националистов, а Орлов-Давыдов вскоре из партии и, вероятно, также из клуба вышел{721}.
Первое время петербургская часть ЦК октябристов проводила свои заседания иногда в Клубе общественных деятелей, но чаще в нанимаемых квартирах. Ввиду сокращения объема деятельности партии, в мае 1907 г. ЦК заключил с клубом соглашение, и с этого времени в клубе постоянно находилась канцелярия ЦК, а другие клубные помещения («советская» комната внизу, одна из карточных комнат наверху, большой зал также наверху) предоставлялись по мере надобности и по договоренности с советом клуба. Члены ЦК и приглашенные на заседания ЦК проходили бесплатно, но «без права пользоваться клубными удобствами», а в случае вечерних заседаний в большом зале полагались и «удобства» за 10 руб. Арендная же плата была льготной — 50 руб. в месяц. Не разрешалось только проводить агитационные предвыборные собрания, видимо, во избежание наплыва «посторонних». Для важных и многочисленных мероприятий партия использовала помещения и неполитических клубов, например, Охотничьего, где прошел 8–12 февраля 1906 г. 1-й Всероссийский съезд Союза 17 октября с участием 400 делегатов, 150 гостей и 20 журналистов{722}.
Желание превратиться в партию, имеющую массовую поддержку, было вначале свойственно и октябристам. Предпринимаемые с этой целью в 1905–1906 гг. усилия, в том числе через клубы, не дали заметных результатов даже по сравнению с кадетами, не говоря уже об организациях правых. Массовых собраний в отличие от кадетов они избегали. В Петербурге октябристы пробовали организовать «нечто вроде клуба рабочих». Для пропаганды среди них было снято помещение в доме за Невской заставой, на что ЦК выделил 600 руб. с условием расходовать их «с осторожностью»{723}. По всей вероятности, ничего из этого не вышло — так же, как из распространения партийной литературы на принадлежавших октябристам фабриках. Например, «громадные вороха» этой литературы распространялись через контору Покровской мануфактуры в подмосковной Яхроме, но рабочих она не привлекла{724}.
Пытались октябристы подражать кадетам и в проведении лекций среди рабочих — на подмосковных фабриках (одним из лекторов был И. Х. Озеров) и даже в профсоюзах. Известен факт организации в декабре 1906 г. лекции публициста, члена Клуба общественных деятелей Насакина (Симбирского) «о положительных и отрицательных сторонах работы I Государственной думы». Помещение для лекции предоставил петербургский союз металлистов, предполагалось, что придут члены союза: Насакин пользовался известностью среди читателей-рабочих, о положении и менталитете рабочих он писал со знанием дела. Однако в итоге лекция не состоялась из-за полного отсутствия слушателей{725}. Об изданных клубом в первой половине 1906 г. трех брошюрах в отчете совета старшин сообщалось, что «надежды на [их] успешную продажу нет никакой»{726}. Октябристам ничего не оставалось, как примириться с неудачами. В феврале 1907 г. члены ЦК партии констатировали, что Союз 17 октября был и остается «господской» партией.