Пристань Московского речного Яхт-клуба. Начало 1900-х гг.
Если попробовать распределить все эти клубы по группам, то к традиционному типу клуба, сложившемуся в XIX в., разнонаправленному по содержанию деятельности, тяготели как старейшие клубы, так и не идентичные им, но все же следовавшие во многом этой традиции клубы интеллигенции, о которых уже говорилось. Повсеместно росло число клубов по интересам. Среди них было немало спортивных, но случалось и так, что спортивная вывеска оставалась данью моде. За этой вывеской мог скрываться, по впечатлению современника, посетившего Тамбов, «обычный обывательский клуб с винтом и лото» (речь шла о старейшем в губернии Коннозаводском клубе){757}. Кроме них, особые группы клубов составляли появившиеся в 1905 г. игорные (коммерческие) клубы и, наконец, партийно-политические клубы.
Получили возможность иметь собственные клубы иностранцы, когда-то стоявшие у истоков российской клубной культуры. В 1905 г. был основан Новый Английский клуб в Петербурге во главе с послом Дж. Бьюкененом, насчитывавший около 400 членов, в 1910 г. — Британский клуб в Москве. Английский и Американский клуб был создан в Одессе. В петербургском Новом Английском клубе подавали шотландский виски и английское пиво, члены клуба играли в футбол, крикет, гольф и бильярд, устраивались обеды в дни английских национальных праздников. Здесь бывали официальные представители Великобритании{758}. Перед войной среди игроков в петербургских клубах часто видели Сиднея Рейли, британского резидента в России одесского происхождения (о чем мало кто в клубах знал). Играл он не очень удачно, но использовал Английский и другие привилегированные клубы для налаживания связей со столичной элитой, что было для него гораздо важнее, чем карточные выигрыши{759}.
Главными центрами клубной жизни оставались две столицы, но для других крупных городов была характерна в общем та же градация клубов, естественно, при меньшем их количестве. Примечательное, хотя и не получившее реализации явление этого времени — идея объединения клубов во всероссийском масштабе. Редакция журнала «Азарт» выступила в начале 1906 г. с предложением организовать «Союз собраний и клубов в России». Этот призыв к межклубной солидарности мотивировался между прочим тем, что старые клубы смотрят свысока на новые, а также необходимостью помешать шулерам, изгнанным из одних клубов, перекочевывать в другие{760}.
Повсюду, в столицах и в провинции, во всех слоях общества получила распространение карточная игра: «играли в клубах, в богатых домах, играли в средних и бедных семьях, играли в вагонах дачных поездов и на окраинах городов, и во дворах»{761}. Соответственно выросло количество игорных, коммерческих клубов с одновременным вытеснением коммерческих игр азартными. Исследователь этой темы, основываясь на петербургском материале, констатирует небывалую массовость азартной игры в 1905–1906 гг. Однако замечание, высказанное по этому поводу, — невозможно это повальное увлечение картами объяснить, оно никак не ассоциируется с политической обстановкой революционных лет{762} — равнозначно уходу от анализа фактов. Как будет далее показано, связь все же просматривается, да и современники ее замечали, они не отделяли бытовую повседневность от чисто политического содержания происходивших одновременно событий, ибо то и другое переплеталось.
Если последовать примеру современников, причины данного феномена нужно искать в смятенном массовом сознании российского обывателя, на которое революция оказала разнообразное — как вдохновляющее и раскрепощающее, так и шокирующее — влияние. Потрясением, но опять-таки с разными последствиями, явилась для многих непривычная растерянность власти. Результаты всего этого сильно отличались от бытовавших ранее в образованном обществе идеальных и романтических представлений о революции. Свобода обернулась для одних свободой громить евреев, для других — открыто демонстрировать с красными флагами, бастовать и принуждать к участию в забастовках тех рабочих и служащих, кто хотел бы остаться в стороне («снятие с работы»), для третьих она означала игнорирование ограничений в карточной игре. Естественно, у администраторов клубов на первом плане были соображения выгоды, они спешили воспользоваться благоприятной конъюнктурой. В приемах же извлечения дохода за счет азарта игроков ничего нового не было.