Нужно, однако, помнить, что обширность помещений Благородного собрания определялась также его назначением: здесь раз в три года проводились дворянские выборы по Московской губернии, ежегодно — дворянские собрания, еженедельно по вторникам — балы и в великий пост — концерты. Имелись там и два зала с карточными столами, комната для чтения газет, столовая, уборная для дам, то есть примерно то же, что было до пожара 1812 г. и что изобразил в своем дневнике Франсиско де Миранда{225}. Исключительность Благородного собрания отметила официальная московская газета: там, а также в театре сосредоточены «все удовольствия Москвы», «на долю его выпало соединение лучшей публики столицы для блистательных балов, одушевленных маскарадов, гармонических концертов, благотворительных базаров»{226}. О финансовых трудностях собрания газета, конечно, умолчала.
Не меньше похвал расточалось московскому Английскому клубу, несмотря на отказ его от шумных развлечений. «Какой дом, какая услуга — чудо! Спрашивай чего хочешь — все есть и все недорого… Для чтения есть особая комната… Не хочешь читать — играй в карты, в биллиард, в шахматы, не любишь карт и биллиарда — разговаривай, всякий может найти собеседника по душе и по мысли… Об обществе нечего и говорить: вся знать, все лучшие люди в городе членами клуба», — записал в дневнике 18-летний студент Московского университетского благородного пансиона Степан Жихарев, в 1806 г. посещавший Английский клуб в качестве гостя. Из «лучших людей» он назвал Ю. А. Нелединского-Мелецкого, И. В. Лопухина, И. С. Гагарина, Н. М. Карамзина, И. И. Дмитриева, В. Л. Пушкина и сына княгини Е. Р. Дашковой князя П. М. Дашкова, предводителя московского дворянства с 1801 г. Клуб показался ему «каким-то маленьким мирком, в котором можно прожить, обходясь без большого»{227}. Видимо, с такой экспрессией выраженное Жихаревым отношение к клубу было типичным, клуб вполне удовлетворял запросы среднего образованного дворянина, предоставляя ему возможность выбора форм проведения досуга. Вместе с тем эта запись бросает отсвет на последующую биографию Жихарева, также достаточно ординарную, если взять тот же слой дворянства.
Вопреки тому, что молодой Жихарев записал в дневнике под первым впечатлением от знакомства с клубом, обойтись без «большого мира» он не захотел и в том же году уехал в Петербург. Вернулся он в Москву только в 1823 г., уже важной особой — губернским прокурором и, вероятно, возобновил посещения клуба. Любил он, как рассказывали современники, «погулять, поесть, попить и сам попотчевать», способен был «на послуги, на одолжения», но не имел привычки возвращать долги. Получил известность прежде всего как страстный театрал и писатель, правда, посредственный, но также как взяточник, за что его увольняли последовательно со всех должностей, какие он занимал{228}.
Те же «услуги» Английского клуба, что и Жихарев, перечисляли путеводители по Москве — путеводитель 1824 г., составленный писателем и историком Сергеем Глинкой, и путеводитель 1831 г., частично его повторявший (установлено, что анонимным его автором был Иван Гурьянов){229}. Это не первые такого рода издания, но самый жанр путеводителя еще не вполне сложился, фактическая информация сопровождалась назидательными замечаниями.
О клубах первый из названных путеводителей сообщал в разделе «Общественные увеселения». Подчеркивалась — без объяснения — исключительность Английского клуба. В отличие от Купеческого клуба «тут нет ни балов, ни маскарадов». Известно, что в 1834 г. предлагалось предоставить членам клуба право приглашать двух и более дам для прогулок в саду с непременной записью их имен и фамилий в особой книге, но предложение не прошло: за него было подано только 13 белых шаров, черных же 47{230}. «Пожилые люди съезжаются для собеседования; тут читают газеты и журналы. Другие играют в коммерческие игры. Во всем соблюдается благопристойность», — живописал далее Глинка будни клуба в духе Карамзина. Сообщалось также, что в Английском клубе «нередко подписываются для вспомоществования тем, которые по званию своему стыдятся быть явными просителями» (имелись в виду члены обедневших по разным причинам дворянских семей).
Путеводитель И. Г. Гурьянова (1831 г.) добавлял, что клуб содержит многих неимущих, выдавая им «месячный пансион». Указывался (на основе устава) источник благотворительности — штрафы с игроков в карты, задерживающихся позднее положенного часа. За первый час полагалось уплатить рубль серебром, за второй — два и т. д. Клуб следовал практике, которую впервые ввела Екатерина II, когда деньги, полученные в виде штрафов с депутатов Уложенной комиссии за нарушение регламента комиссии, направлялись в Воспитательный дом для детей-сирот. Собирались и чрезвычайные пожертвования, например, в помощь пострадавшим от петербургского наводнения 1824 г. В части благотворительности Английский клуб не являлся исключением. При Благородном собрании в 1808 г. было открыто «вспомогательное заведение», обеспечивавшее неимущих офицеров.