После каждого удачного приема Лили становилась все более признанной. Она не могла не заметить, что окружающие смотрят на нее по-другому, что к ней относятся уважительно и внимательно. Те аристократы, которые долгие годы ограничивались холодной вежливостью, теперь осыпали ее комплиментами и выражали свое восхищение, как будто она всегда была всеобщей любимицей.
Дома Лили давала волю своему возмущению и называла подобное превращение в респектабельную даму унизительным, что чрезвычайно забавляло Алекса.
— Меня выставляют для их освидетельствования, — однажды сказала она ему, когда они просматривали список приглашений. — Как пони с лентами, вплетенными в хвост. «Смотрите все, она не такая дикая и вульгарная, как мы боялись!..» Я искренне надеюсь, что эти усилия оправдают себя, милорд.
— Неужели это для тебя такое суровое испытание? — сочувственно спросил Алекс. Его серые глаза искрились смехом.
— Нет, — вынуждена была признать Лили. — Я хочу преуспеть. Мне жутко при мысли о том, что сделает со мной тетя Милдред, если я не оправдаю ее ожиданий.
— Ты нравишься ей, — заверил ее Алекс.
— Да? И поэтому она все время высказывается по поводу моего поведения, моих глаз и нарядов? К примеру, на днях она заявила, что я выставляю напоказ свою грудь. Господи Боже мой, да моя грудь не стоит и разговоров!
Брови Алекса сошлись на переносице.
— У тебя очень красивая грудь.
Лили уныло посмотрела на свои небольшие торчащие груди.
— В детстве мама всегда заставляла меня поливать грудь холодной водой, чтобы она росла. Но этого не произошло. А вот у Пенелопы грудь действительно красивая.
— Никогда не замечал, — проговорил Алекс, отбрасывая карточки с приглашениями и обнимая Лили.
Однако она со смехом вывернулась из-под его руки.
— Алекс! С минуты на минуту придет лорд Фэкстон, чтобы обсудить свой законопроект.
— Подождет…
Алекс поймал ее за талию и опрокинул на диван. Рассмеявшись, Лили принялась вырываться.
— А что, если Бертон проведет его сюда и он застанет нас?
— Бертон слишком опытен для этого.
— Кстати, милорд, меня удивляет ваша гордость за него. — Она толкнула Алекса в плечо и попыталась выскользнуть из-под него. — Впервые вижу, чтобы кто-то был так привязан к своему дворецкому.
— Он лучший дворецкий в Англии, — заявил Алекс, водворяя ее на место.
Для миниатюрного сложения Лили была очень сильной. Она предприняла новую попытку высвободиться. Алекс поддался, но в последний миг завел ее руки за голову и начал гладить ее.
— Алекс, отпусти меня, — прошептала Лили. Он дернул за ее корсаж.
— Только после того, как ты убедишься в своей красоте.
— Я и так знаю, что я красива. Восхитительна!.. А теперь перестань! — Лили вскрикнула, когда услышала треск лопающейся ткани.
Пристально глядя ей в лицо, Алекс продолжал рвать платье, пока не обнажил ее грудь. Он нежно обвел пальцем вокруг сосков, и Лили затрепетала от наслаждения. В его глазах вспыхнуло жаркое пламя, и игривость Лили исчезла, уступив место страсти.
— Милорд, мы могли бы подождать. Важно, чтобы… — Желание спутало ее мысли, она едва помнила, о чем хотела сказать. — Важно встретить Фэкстона, когда он приедет…
— Нет ничего важнее тебя!
— Будь благоразумным…
— Я благоразумен. — Он немного втянул в рот сосок, а потом выпустил его и стал целовать ее грудь.
Лили дрожала под его губами, металась из стороны в сторону, прикованная к дивану его сильной рукой, сжимавшей ее запястья. Алекс поднял ее юбку, и она через чулок ощутила тепло его ладони.
— Я ни одну женщину не желал так, как тебя, — проговорил он. Его губы скользнули по ее шее и остановились на мочке уха. — Мне хочется мучить тебя. Я люблю твою грудь, твой рот, все в тебе! Ты веришь мне? — Лили молчала, и он коснулся губами ее рта, требуя ответа. — Ты веришь мне?
Сквозь обволакивающий туман страсти Лили услышала стук в дверь. Ее сознание отказывалось принимать этот звук, но Алекс насторожился, поднял голову и, дождавшись, когда выровняется дыхание, крикнул:
— Да?
Из-за двери раздался приглушенный голос Бертона:
— Милорд, там прибыли посетители, все одновременно.