Он выключил воду и они вышли из ванной, целуясь и цепляясь друг за друга. Наконец, дошли босыми ногами до дивана, все мокрые, так как вытираться не было времени. Глеб опрокинул ее на спину и навалился сверху, жадно целуя ее шею, чуть ниже, твердые соски, слегка покусывая, лаская ее пальцами между ног. Она была вся горячая внутри и от каждого движения становилась все более влажной. Он раздвинул ее ноги пошире и наконец вошёл в нее. Безумие охватило его и страсть. Резкие толчки и она под ним, извивающаяся, стонущая. Он целовал ее губы и трахал все сильнее и сильнее, а она уже не стесняясь, громко стонала. Свет стал тьмой, а тьма светом, оргазм, безумство и вот они уже лежат уставшие и счастливые.
— Я безумно хочу спать, — тихо прошептала Лиза и закуталась в одеяло, утыкаясь в его плечо.
— Спи, малыш, — он поцеловал ее в лоб и тоже отключился.
Он ехал на такси к метро и улыбался. Какое странное утро? Почти нет солнца, но светло. И ещё ее запах, такой манящий, медленный завтрак и неспешные ласки. Она испекла оладушки и они ели их со сгущенкой. Как же чудесно! Но впереди долгий и сложный день, завтра подготовка к концерту. Нужно все запланировать и проверить, сложно все, но и приятно. И ещё он не увидит ее два дня. Потому что нужно готовиться и нет времени на любовь в эти дни или есть?
***
Она вышла из метро, сняла ненавистные перчатки и маску и вдохнула сырой, с привкусом осенней листвы московский воздух. Через пару кварталов клуб, в котором должен выступать Глеб. Он сказал ей набрать организатора и зайти с торца здания, чтобы ее смогли провести отдельно. Она не видела его два долгих дня. Сердце предательски стучало так громко в ушах и она нервничала, приближаясь к клубу. Он звонил, но очень поздно, почти всегда после полуночи. Потому что съемки, подготовка к концерту. Лиза все эти два дня ждала его звонка и не ложилась спать и вот долгожданная встреча, словно прошло несколько месяцев, а не два дня. Уже стемнело, хотя и не так поздно, фонари отбрасывают лучи от здания, почему так страшно сейчас? Она ведь не девочка? Хотя вот почему не девочка? Потому что с Даном она казалась себе взрослой? А что она знает о любви? Только кино и книги? Настоящая большая и первая ее любовь-это Дан. Он вскружил голову, был так внимателен и учтив, не как ее сверстники. Они ходили в кафе, кино, долго говорили на разные темы и обо всем. Он столько всего знает и главное, никогда не смеялся и не указывал ей, что она чего-то не понимает, а объяснял, ждал и учил всему. Как она легко переехала и уже ходила с кольцом на пальце и вдруг все рухнуло. Что она чувствует сейчас к нему? Неужели все ушло? А было ли? Как она легко оказалась в объятиях другого мужчины? Так просто и так жадно она хотела другого? Может, просто хотела забыть что было? И этот парень так для этого подходит? Он так сложен и многогранен. Он может грустить и смеяться. Он может быть целой вселенной для нее, когда не звонит и она ждет звонка. И как же хорошо, когда звучит особенная мелодия… она поставила специально на него новую мелодию Стинга. Как хорошо сочетаются ее мысли со словами… «Little something». Именно, она хочет дышать и жить. Она устала притворяться! Ведь последний год она только что и делает, что пытается забыть случившееся, а Дан только и делает, что напоминает ей об этом. Своей заботой и вниманием. Она его не хочет больше. А ведь раньше сходила с ума от его черных глаз и тёмных волос, а сейчас это лишь напоминает ей страшный диагноз и какое-то бессилие. Раздалась мелодия Стинга. Глеб.
— Ну, ты где? Хочу уже обнять, свою малышку! — он прошептал это так нежно, что все сомнения, что он ее не хочет видеть исчезли.
— Я немного заплутала, я же говорила, что путаюсь и могу заблудиться в трех соснах. Кстати, такая толпа на входе.
— Ага, мне уже сказали. Это хорошо, значит не зря все. Ну, где же ты?
— Все, подошла, вижу мужчину…
Организатор провёл ее какими-то витиеватыми ходами и они оказались около гримерки Глеба. Высунулась его коротко стриженная голова, он протянул руку и втащил в комнатушку. Дверь за ними захлопнулась, он повернул замок и сгрёб ее в охапку. Его губы были везде, на щеках, открытой шеи, шарф он почти сразу сорвал. Он гладил ее по спине и уже развязывал ремень от пальто. Наконец, утолив свою тоску поцелуями, он посмотрел ей в глаза и заговорил.
— Плохо, что концерт вот — вот начнется. Я бы сейчас… черт! Я очень скучал, вот честно.
— Я тоже, — Лиза тихо прошептала и уткнулась в его лопатку носом. Как же хорошо просто стоять так и вдыхать его запах.
— Лиз, надо тебе в зал идти. Тебя проведут. А после концерта обратно сюда. Ты же подождешь меня?