— По-моему, — Эриль высвободила руку и затолкала конец бинта под повязку, — поветрия зародились сами. Хранитель Вальдец говорил мне, что иногда приходит странный ветер. Просто природное явление, а не плата за грехи, как это принято думать.
Батрисс дернула ноздрями:
— Ходящий под корабеллой мог ляпнуть такую ерунду? Да любой моряк тебе скажет…
— Что ни один даже самый сильный маг не способен на такое, — закончил Дым, усмехаясь. — Даже Хранитель не способен. Даже Ржавый рыцарь. Для этого надо быть богом.
— Вы кончили препираться? — Алена сняла жаркое с огня. Бросила Лелю: — Продолжай.
Тот улыбнулся уголком рта.
— Пользуясь неустойчивостью и неразберихой, Лидар официально берет власть. Кто-то возмущен и пытается бунтовать, кто-то идет под сильную руку охотно. В гавани Имельды ритуально сжигаются мятежные корабли. Это разом акт устрашения и бунт против Корабельщика. Начинают приносить жертвы Всесильному Времени. Часть этих жертв получают маги-кровососы.
— Спасибо, — издевательски поклонился Дым.
— Я не хотел тебя обидеть.
— Но получилось.
— Тихо ты! — Алена замахнулась на мага ложкой. — Дай закончить человеку.
Батрисс хихикнула и тут же метнулась за кусты, чтобы не огрести по лбу.
— Вот так-то лучше, — пробурчала конопатая. — Говори.
— Часть силы идет на расправу с неугодными, мгновенное обращая их в стариков. Силы копятся невероятные.
Дым поскреб щетину на щеках.
— Копятся… копятся… Или уходят кому-то? Демону, который все это жрет? Великому магу?
— Ты о таких слышал? Вот и я — нет.
Король вернул листки в сумку к чаше.
— Дождинка думала, что все было сложнее и проще. Что все уходило новому божеству. Лидару нужны были бессмертие и божественность.
— Ну ты и хватил! — хмыкнула Батрисс из кустов. — То есть, она хватила.
— А почему нет? — повернулся к брюнетке Лель. — Любой абсолютный правитель этого желает. А Лидар с армией вуивр и заклинанием времени, с магами вполне мог это получить. И не просто получить, переписать историю, вычеркнуть из нее Корабельщика, точно его и не было.
— А к нам это каким боком-то?
— Погоди, — перебил с досадой Батрисс Дым. — Второй Ржавый рыцарь?
— Или его потомок, — отозвался король. — А даже если и нет… Смотрите, тогда же он дает мастерам задание пробить пространство или даже время и свозит в Имельду книги изо всех библиотек и хранилищ. Не приказывает сжечь на месте, а свезти. Значит, там есть что-то важное.
— Информация, оружие, армия оборотней… — Дым покачал головой. — Дядя серьезно готовился.
— И плохо кончил, — сказала Эриль тихо. — Хотелось бы понять, что из всего этого нужно кромешникам.
— Абсолютная, безоговорочная власть.
— А нам? — Батрисс окончательно выбралась из куста и стала вычесывать мусор из волос.
— Перестать рассказывать страшные сказки перед обедом, — пробурчала Алена, протягивая королю половник. — Давай накладывай рагу, пока мы за твоими историями с голоду не померли.
Глава 21
На площади Чаек кипело людское море. Когда рассвет едва загорелся, оно еще закручивалось тоненькими ручейками, колыхалось туда-сюда, но к полудню набухло так, что яблоку негде было упасть.
Люди были везде: вокруг помоста и дальше торчали головы. Толпа рокотала, пугая птиц. Те взлетали над городом, боясь присесть на крыши, деревья или фонари, тоже занятые зрителями.
Кружили птичьи стаи, вились штандарты, колыхалась пыльная листва.
А в проломах продутых ветрами улиц среди ребристых и остроконечных крыш торчали черные мачты затопленных в бухте кораблей и паутиной качались останки такелажа: напоминанием о неудачном восстании. Даже в солнечный день корабли навевали жуть.
Но в жадной до зрелищ толпе мало кто оглядывался туда. Все ожидали казни.
Всем хотелось увидеть ее как можно ближе, вкусить как можно сильнее. Чтобы после целую неделю, а то и год, рассказывать и тем, кто видел, и тем, кто не видели, делиться впечатлениями. Казнь была как храмовый праздник: повод выгулять платье, нового мужа или молодую жену.
А для особо настырных и предприимчивых — тех, кто занял с утра высокое место, забрался на дерево, фонарь, ограду — и удержал это место от конкурентов до начала представления — возможность перепродать его любопытствующим втридорога. Это и способ хорошенько заработать, торгуя цветами, сладостями, неприличными картинками, вином и пирогами. А лучше всего тем, чей балкон или окошко смотрят на площадь Чаек.