Разница была в том — как полагал Эревис — что делает он это ради собственного блага и ради города. Ривену же он ответил:
— Никакой. Нет никакой разницы.
Драйзек освободился от хватки Кейла.
— Тогда давай поспешим.
И Кейл прибавил шагу. Он знал столько, сколько ему было необходимо знать.
Остаток пути прошел в молчании, они старались идти по переулкам и избегать ночных прохожих на улицах Селгонта. Когда они достигли мастерской, то растворились во тьме на другой стороне улицы и немного понаблюдали за зданием. Кейл ничего не увидел — ни охраны, ни других мер предосторожности. Этот жрец Цирика был либо слишком самоуверен, либо слишком глуп.
Нижний этаж мастерской был погружён в темноту, двери заперты, окна закрыты ставнями. Но сквозь закрытые ставни верхнего этажа пробивался свет фонаря. Внешняя лестница, построенная вдоль стороны здания, обеспечивала отдельные вход и выход на верхний этаж.
— Лестница и дверь, вероятно, защищены заклинаниями, ну, по крайней мере, — тихо произнес Ривен.
Кейл кивнул. Он не упомянул, что для него не составит труда выявить и рассеять любые такие заклинания. Не стоит информировать Ривена о всех его способностях свыше необходимого.
— Вон то окно сбоку, — сказал Эревис.
— Согласен.
Кейл метнулся через улицу. Ривен последовал за ним. Они обежали здание и тихо взбирались по боковой стене, пока не достигли окна.
Кейл приложил ухо к створке ставней. Было слышно только, как потрескивал огонь. Призвав Драйзека к молчанию, не меняя позы, он достал из-за пояса кинжал с тонким лезвием. Оно скользнуло в щель между ставнями и беззвучно подняло щеколду. Сделано, — просигнализировал он Ривену. — Готовность на счет три.
Он досчитал до трёх, раскрыл широкие створки и проник внутрь комнаты. Ривен последовал за ним. Там не было ничего, кроме обыкновенного пустого стола и двух больших кресел с высокими спинками, повернутых к каменному очагу. В каждом из этих кресел мог кто-то сидеть, и Эревис не смог бы их увидеть. Кейл сделал знак Ривену, и они двинулись вперед, обнажив клинки.
Худой старик повернулся к ним с левого кресла.
— Я ждал вашего появления.
Он был одет в пурпурные одежды, и на его груди на длинной цепочке висел серебряный знак Цирика — это был Гастон. У него были глубокие круги под глазами и вымотанное лицо. На щеках пробивалась двухдневная седая щетина.
Кейл бросил взгляд на руки Гастона, в которых тот сжимал посох... или жезл... состоящий из двух замысловато переплетённых ветвей дерева, каждая толщиной с большой палец взрослого человека, — ветви белой берёзы и чёрного дерева, — перекрученных так, что они казались неразделимыми. Венчал же навершие посоха череп. Эревису показалось, что безгубый рот черепа ухмылялся.
Кейл глянул на Ривена, Ривен посмотрел на Кейла. Жезл Кейла и посох Ривена были одной и той же вещью, и только один из них мог уйти вместе с ним. Маск решил затеять поединок.
— Потом? — спросил Кейл.
— Потом, — согласился Ривен.
Не говоря ни слова, Драйзек метнулся через всю комнату. Гастон поднял посох и мягко сказал:
— Ни с места.
Ривен застыл на середине шага.
— Разрежь левую руку клинком, который держишь в правой. Глубоко.
К изумлению Кейла, Ривен это сделал. Убийца крякнул от боли, разрезав себе предплечье. Из разреза потекла кровь.
Гастон перевел взгляд на Кейла и указал на посох.
— Ты ведь за этим сюда пришел, не так ли? — Он засмеялся трескучим, отрывистым смехом.
Кейл сделал шаг вперед, свободно отведя свой клинок в сторону. Казалось, Гастона это не обеспокоило. Мысли Эревиса лихорадочно метались. Он заговорил, чтобы потянуть время.
— Откуда ты знал, что мы придём?
Гастон обошёл широкое кресло и сделал шаг в сторону Кейла.
— Откуда я знал? — Его полузакрытые глаза глянули на Эревиса. — Потому что Цирик счёл нужным это мне показать, хотя и не более того.
Кейл не понял. И сделал ещё один полушаг в сторону Гастона.
Гастон оглядел его сверху вниз.
— Ты ведь жрец, не так ли? — Его голос звучал почти печально.
Кейла никогда не спрашивали об этом напрямую, поэтому он запнулся, отвечая.
— Да, — сказал он наконец. Что же здесь происходит?
Взгляд Гастона переместился вниз.
— Как и я был им однажды.
Кейл попытался нанести удар, но Гастон вдруг поднял взгляд.
— Но уже не являюсь им. Сейчас мой бог оказывает мне поддержку, но не заклинаниями. У меня есть только это. — Он взмахнул посохом. — Но даже это ты у меня отнимешь, разве нет, а, жрец?