Чиновники, отправившиеся в Крым и общавшиеся с крестьянами, всячески старались опровергнуть слухи о том, что у правительства достаточно средств, чтобы отстроить все разрушенные дома[67]. Но вместо того, чтобы спешно заняться строительством нового жилья, членов комиссии куда больше интересовала возможность подлатать как можно больше старых домов. Поставки строительных материалов на дальние расстояния – всегда один из наиболее затратных пунктов после стихийных бедствий, так что в 1927 году Крым довольствовался своими, весьма скудными запасами стали и цемента, не имея достаточных средств, чтобы заказывать их у других республик[68]. Считалось, что даже саму мысль об инвестировании в строительство дорогостоящих «сейсмостойких» зданий следует отложить на будущее[69]. Также руководство РСФСР не желало пересматривать страховые обязательства на случай стихийных бедствий: Госстрах, по их мнению, не был обязан выплачивать страховые за разрушенные землетрясением дома, однако в определенных случаях мог предложить какую-то компенсацию[70].
Крымские чиновники, в свою очередь, ясно заявили, что и не требуют полной компенсации. Ликвидацию кулаков как класса Сталин объявил лишь в декабре 1929 года, но уже в 1927 году крымские власти не видели большого смысла в том, чтобы финансово помогать и без того состоятельным крестьянам. Так что было решено, что помощь частным собственникам не входит в сферу их ответственности[71]; деньги причитались исключительно беднякам и малоимущим крестьянам[72]. Чтобы облегчить бремя РСФСР, крымские власти предложили пятилетний план финансовой помощи и проведение неспешных, но надежных восстановительных работ[73]. Главной же головной болью оставалась прибрежная санаторная зона, получившая серьезные повреждения. Если не удастся восстановить разрушенные здания, то местный бюджет лишится важнейшей статьи дохода; а не будет дохода – застопорится и дальнейшее восстановление[74]. РСФСР предлагала помочь с восстановлением лишь некоторых из пострадавших санаториев (и прежде всего тех, что числились на балансе государства). А потому множество коллективных обращений – к примеру, от местного профсоюза – по поводу субсидирования реконструкции санатория были отклонены[75]. В целом же крымские власти то и дело сетовали на «мизерные» суммы, предложенные региону в качестве помощи, тогда как в целом землетрясение нанесло убытков приблизительно на тридцать два миллиона рублей[76].
Впрочем, несмотря на всевозможные перипетии, Крым все же получил как прямую финансовую, так и кредитную поддержку от РСФСР. Конечно, принятый пакет мер был недостаточен, чтобы покрыть все убытки, но наиболее обедневшие крестьяне получили долгосрочные займы, было частично профинансировано восстановление санаторных комплексов, а часть денег была направлена на реконструкцию Никитского ботанического сада[77]. Однако средства в Крым поступали не только из казны РСФСР. Многие комментаторы считали, что остальные республики помогали полуострову из чувства долга – но вовсе не в рамках «дружбы народов», сама идея которой была озвучена лишь в середине тридцатых, а потому, что их жители с большой охотой ездили на отдых в Крым[78]. Так что крымчане получали помощь и от других союзных республик, пусть и несистематическую и никак не скоординированную с Москвой. Конечно, подобная помощь была не настолько существенной, чтобы полностью покрыть хоть какую-то расходную статью восстановительных работ, но тем не менее «Красный Крым» периодически сообщал читателям, что, к примеру, Дагестан прислал партию строительных материалов или Белорусская ССР пожертвовала пострадавшим некоторую сумму денег[79]. Поскольку государство прямым текстом заявило о своем нежелании покрывать все убытки региона, общественности требовалось самостоятельно изыскивать иные источники финансирования. Так, в саратовских газетах помещались воззвания и памфлеты по поводу пожертвований пострадавшим от землетрясения; местные отделения Красного Креста подключились к информационной кампании, и часто показ какой-либо киноленты или пьесы в театре или в рабочем клубе сопровождался сбором средств[80]. Директор Московского театра оперетты даже предложил театрам собирать пожертвования в ходе «веселых интермедий», когда известные актеры выступали бы в антрактах в фойе с сольными миниатюрами[81]. Та же Мосоперетта спустя два десятилетия будет активнейшим образом воодушевлять граждан на помощь пострадавшему Ташкенту [Гринберг 1967: 203–204]. Однако в российском руководстве отвергли предложение из Крыма устроить серию благотворительных концертов на всей территории РСФСР[82]; чересчур пристальное общественное внимание к беде было столь же нежелательным, сколь и отсутствие внимания.
70
ГАРФ. Ф. A-259. Оп. 11б. Д. 2407. Л. 138. При этом дебаты о страховании от общественности не скрывались: чиновники хотели сделать добровольное страхование обязательным, благодаря чему появились бы средства на случай любого стихийного бедствия. См. [Семашко 1928б: 14].
78
ГАРФ. Ф. A-482. Оп. 1. Д. 617. Л. 52. О введении Сталиным в обиход понятия «дружба народов» см. [Мартин 2011: 603–604]. Он, впрочем, говорит об этом понятии как о метафоре, но так ни разу и не поясняет чего (вероятно, оттого что это не метафора).
79
Дагестан отправил в Крым 3 вагона стекла // Красный Крым. 1927. 20 окт.; Помощь Белоруссии // Красный Крым. 1927. 21 окт. См. также: ЦДАВО. Ф. 452. Оп. 1. Д. 1. Л. 71.