Жюло Флор промолчал, понимая, что его шеф не торопится взять след «Вогельзуг».
– Например, на Мальдивы, – предположил он. – Ракушки, которые мы нашли в его кармане, именно оттуда.
– Если верить ежедневнику, за десять последних месяцев он ни разу там не был. Извините, патрон, но я не могу разорваться, поэтому экзотическими морепродуктами займусь позже, а пока подключил Риана. Необходимо выяснить, зачем у бедняги взяли кровь.
Велика встал. Он не мигая смотрел на размытую импрессионистичную картинку-фотографию, запечатлевшую сотни розовых фламинго, стоящих в озере Ваккарес[40], в самом сердце Камарга, в нескольких километрах от лагунного озера Бер.
– Проба крови. Ты прав, маленький гений. Есть теория?
– Была… Не подтвердилась.
– Что ты себе напридумал? Не забывай, вампирский след мы отмели.
– Все гораздо проще, патрон. Я предположил, что это был тест.
– Какой?
– На отцовство!
Майор помолчал, прикидывая разницу в возрасте между Франсуа Валиони и его гипотетической убийцей. Жюло между тем продолжал:
– Я полагал, что, зная группу крови двоих, можно вывести линию родства. Посидел в интернете и выяснил: так это не работает, нужно делать тест ДНК.
– И все-таки копни, – велел Петар, не сводя глаз с розовых птиц. – Мне нравится идея, что Франсуа Валиони наделал детишек во всех лагерях беженцев на планете, прежде чем поселился в Обани.
По коридору прошли Риан и Мехди. От стойки дежурного доносились крики на арабском – во всяком случае, так показалось Жюло. У биязычных сыщиков работы стало вдвое больше, чем у их коллег.
– Кстати, патрон, те два нелегала заговорили?
Петар почти втянулся внутрь лагунного озера, почувствовал, что стоит на одной ноге среди фламинго, и с трудом очнулся от задумчивости.
– Молчат как рыбы. С девицами нам помогает «волшебный черный альбом», а тут в дело вступают консульства с картотеками, копиями паспортов и запросами на визу. Наших субчиков зовут Бола и Джимон. У Болы нрав мирный, Джимон – баламут со шрамом. Они бенинцы из Абомея, к северу от порта Котону, – по сведениям коллег из посольства.
– Мы их вышлем?
– Ну-у-у… придется. Они неделями, иногда месяцами добираются до Европы, используют всю имеющуюся энергию, хитрят, ловчат и… отправляются восвояси первым же чартером. Пять часов полета – и «здравствуй, милый дом»… Вот почему мигрантам никогда не победить в схватке с забаррикадировавшимися странами Старого Света. Они десятками набиваются в грузовики, сотнями садятся на корабли, но выдворяют их в тысячу раз быстрее. Эти люди напоминают муравьев, которые с тупым упорством возвращаются в заветный шкафчик с печеньем. Хозяйка стирает их губкой и забывает – на время. Напоминаю: я говорю не о беженцах, а о мигрантах.
– В чем разница, патрон?
Вопрос лейтенанта развеселил Петара. Жюло догадывался, что его начальник часто обсуждал эту проблему на террасах кафе и идеально обкатал свою аргументацию.
– Нет ничего проще, дружок! Беженцы – милые люди, они бегут от войны, им следует сострадать, наш моральный долг – дать всем приют, ведь Франция – страна-прибежище! А мигранты – плохиши. Они хотят заполонить нашу страну, все они бедные, а нам своих бедняков хватает. Понимаешь?
– То есть мы впускаем беженцев, но не мигрантов?
– Не торопись. Долг Франции – принимать беженцев, но приказ сверху гласит: «Не пускать!» Во всяком случае, тех, кто без документов. Диктаторы редко выдают визы, ксерокс под бомбежкой искать нелегко, так что приходится рисковать жизнью и пробиваться наудачу. Спасение приходит, если удается высадиться на берег.
– Их нельзя выслать?
– Можно. Теоретически. Но все зависит от родины каждого. Назад отправляются только уроженцы стран так называемого надежного происхождения, где несчастных не подвергнут пыткам, как только они сойдут с трапа самолета.
– Если я правильно понимаю, Франция не вышлет ни одного суданца, пока там идет война, но вышибет вон всех бенинцев?
– В точку! Беднякам должно повезти с войной на родине, иначе они у нас не задержатся. Политическим беженцам предоставляют убежище, экономическим – нет. И не спрашивай, чем парень, умирающий от страха, лучше умирающего от голода.
Лейтенант Флор не мог решить, насколько искренен Велика. Тема задевает? Утратил иллюзии?
Майор был уже у двери, когда Жюло сформулировал вопрос:
– А браслеты, патрон? Синие браслеты, которые они носят на запястье?
Ответа он не дождался и счел, что Петар просто не услышал.