Страж тряхнул головой. Миктиан был сильным магом, более того безумным, а это значило, что он опасен, вот только никто не предупреждал, что сей безумец сотрет с лица Тьеры три больших города и несколько десятков деревень, не считая мелких поселений на три-десять домов.
Листы еле слышно зашуршали под пальцами.
Центром волны, унесшей столько жизней, была гора Суалес, а единственным выжившим был ребенок, которого директор Дедалиус, и да легко растворится его прах, вынес на руках. Сомнений в его происхождение не было, мальчик был сыном Миктиана, но это было решено скрыть до поры до времени, дабы не дразнить народ. Севастьян рос спокойным мальчиком, похожим на своего отца. Однако люди не видели в нем Сааха. Жаль только, что узнать, кто мать Севастьяна, не было никакой возможности, даже лекари разводили руками. Мальчик-маг, в перспективе сильный демонолог, на которого можно накинуть поводок.
Страж отъехал на кресле и, поднявшись, подошел к потайному сейфу. О его наличии знали лишь несколько человек, и там хранились данные по Миктиану.
Ручка выдвинулась из цельного куска стены, стоило смочить кровью неприметную руну, и папка оказалась в руках. Миктиан Саах, пришедший из неизвестной деревни, судя по всему, очень маленькой и неприметной, раз никто так и не смог выяснить, где она находится. Кто его родители неизвестно. Вернее, известно с его слов, но что может сказать верно пятилетний ребенок. Деревня вымерла, вот и все показания, мама и папа гнили на кровати и плохо пахли, есть было нечего, все умерли, и я ушел. Именно так он говорил.
Страж вспомнил себя безусым младшим, он и записывал слова будущего демонолога. Яркие глаза сверкали из-под лавандовой челки, неровно обрезанный хвост лежал на левом плече, а потрепанная одежда пахла пылью, конским потом и грязью.
Кто бы знал, что тогда, в обшарпанном кабинете, сидели будущий демонолог и глава городской стражи.
========== Глава седьмая ==========
Дородная женщина преклонного возраста бодро шагала по улице. Её простые туфли отбивали четкий ритм о брусчатку дороги, а широкое платье темно-серого цвета шуршало при каждом движении.
- Матушка Дуду, – знакомый голос заставил женщину замереть, а затем повернуться и улыбнуться приближающемуся подростку. – Здравствуйте, матушка Дуду.
- Севастьян, мой дорогой мальчик, – женщина обняла подбежавшего подростка. – Как ты вырос. Невесту себе нашел?
- Нет, что вы, – подросток рассмеялся. – Мне учиться надо.
- Учеба - это хорошо, но и про девушек забывать не следует, – матушка Дуду встрепала лавандовые волосы Севастьяна.
- Я это запомню. Матушка Дуду, давайте дойдем до парка, мне очень нужно с вами поговорить.
Женщина кивнула, и каблуки вновь застучали по брусчатке.
- О чем ты хотел поговорить? – Матушка Дуду опустилась на крепкую скамейку и расправила белоснежный передник по подолу.
- Матушка Дуду, – Севастьян нервно переплел пальцы. – Мне… Мне стало кое-что известно о моих родителях. Вернее - об отце.
Улыбка с лица женщины исчезла. Она нервно оглянулась и достала из-под ворота амулет. Капнув крови в центр, она положила его рядом с собой, отчего образовался голубоватый купол.
- Матушка Дуду, он ведь рос в том же приюте, что и я, и, если верить записям директора Дедалиуса, вы тогда были няней и именно вы провожали моего отца в Академию.
- Ты хочешь, чтобы я рассказала о Миктиане? – женщина сжала пальцами передник, оставляя на нем глубокие складки.
- Если вы можете рассказать, – Севастьян почесал затылок, встрепав волосы.
Матушка Дуду несколько раз глубоко вздохнула и прикрыла глаза.
- Миктиан попал в приют в пятилетнем возрасте, я тогда всего год работала няней, и пришедший мальчик был моим первым полноценным подопечным. До этого я просто наблюдала и помогала старшим воспитателям, – женщина разжала пальцы и открыла глаза. – Миктиан очень плохо спал по ночам. Мне часто приходилось ночевать у его кровати, так как его мучали кошмары, – Матушка Дуду потерла лоб пальцами и вздохнула. – Он, как и ты, рос беспроблемным, но более серьезным, ребенком. Как я поняла из его кошмаров, вся его деревня погибла, а он прошагал много лиг, чтобы добраться до нашего города и поступить в академию. Несколько раз он попадался разбойникам, но, как он говорил, убегал от них. По мере взросления Миктиан все больше увлекался легендами и великими героями-магами. Говорил, что станет величайшим из всех и о нем будут слагать легенды. И ведь почти получилось, только вот упоминать его не хотят. Когда тебя принесли в приют, я сразу поняла, чей ты сын. И пускай, Миктиан уничтожил многих людей, но я помнила его ещё ребенком, который просыпался в слезах посреди ночи; ребенком, который радостно смеясь, играл в догонялки, – Женщина оттерла выступившие на глаза слезы. – А когда он болел, то говорил об огненном цветке. Всегда. За все пять лет он простужался трижды, и каждый раз я выхаживала его, уводя от грани смерти. Миктиан бредил огненным цветком в ночи, что распускается лишь раз за жизнь.
- А он никогда не говорил, что имел в виду? – Севастьян нервно поддел ботинком камушек.
- Нет, – покачала головой матушка Дуду. – Когда я спрашивала его, он отмалчивался и сверкал глазами.
- А что ещё вы можете рассказать о нем? – Суалес взял руку женщины в свою. – Матушка Дуду, я очень-очень хочу знать.
Женщина вздохнула и сжала пальцы подростка в ответ.
- Миктиан часто ко мне заходил и после приюта. Его, как и тебя, интересовала учеба, а не девушки, но вот друзей у него было не в пример больше, разве что многие погибли во время заданий в соседних странах. Последний раз он заходил ко мне после принятия в корпус демонологов, тогда ему было 18 лет. Позже я пару раз видела его в городе, но мы уже не общались, – матушка Дуду вздохнула. – Он был хорошим человеком, но я не знаю, что сподвигло его свернуть на путь уничтожения.
Женщина промокнула глаза платком, опустив голову. Воспоминания о том хрупком ребенке, которого сейчас все проклинают, больно ударили по старому сердцу.
- Спасибо, матушка Дуду, – Севастьян сжал руку женщины. – Теперь я знаю о своем отце намного больше, чем раньше.
Матушка шмыгнула носом и сняла с руки широкий браслет.
- Вот, это подарок Миктиана на окончание академии. Он сказал, что браслет магический, но магии не чувствуется. Может, уже выветрилась, но я носила его, как память. Однако тебе он нужнее.
Женщина надела браслет на подрагивающую руку подростка и подняла амулет со скамьи. Купол замерцал и исчез.
- Удачи тебе, Севастьян, – матушка Дуду с некоторым трудом поднялась со скамейки и, потрепав подростка по голове, направилась к выходу из парка. Сердце рвано отбивало ритм страха и волнения, а руке не доставало привычного браслета.
Севастьян валялся на кровати, читая очередной свиток Шинды. Успехи в Академии стали заметнее, и ученики уже не так задирали Суалеса, зная, что тот сможет ответить не только на оскорбления, но и на атаку.
Ещё один свиток плюхнулся прямо на живот, заставляя вздрогнуть и выронить надкусанное яблоко.
- Двигайся, – Шинда стащил с себя грязный плащ и, бросив его на пол, завалился на кровать прямо в обуви. – Чертовы катакомбы, они меня с ума сведут.
- Шинда, – Суалес, зажав нос пальцами, скатился с кровати. – Где тебя носило?
- Старые катакомбы, – Саах потянулся всем телом. – К несчастью, некоторые из них соединены с канализацией, поэтому запах действительно жуткий, но измазался я только глиной и землей.
- А зайти сначала в ванную ты не догадался? – Севастьян распахнул окно, позволяя осеннему ветру проникнуть в комнату.
- Хэй, я больше суток ползал по этим катакомбам, отыскивая старое хранилище. Знаешь ли, в полусогнутом состоянии очень неприятно находиться.
- Это не повод пачкать мою постель, Шинда. Слезай! – Севастьян схватился за край одеяла и резко дернул, отчего только опрокинулся на пол с куском ткани.