Оба советника не имели собственных детей, поэтому единственным объектом для проявления их родительских чувств по стечению обстоятельств оказался сирота-принц. Хотя достигнуть взаимопонимания в вопросах воспитания у них никак не получалось, и в очередной раз они расстались каждый при своем мнении.
Когда Врайник вошел в залу, принц, нахохлившись, сидел в кресле. Данагвару было стыдно за то, что он наорал на Монаго, упорно старающегося сделать из него достойного человека. А ведь советник добросовестно пытался заменить принцу отца, согласно собственным представлениям. В основном — по части строгости и требовательности. За заботу и бережное понимание взвалил на себя ответственность регент. Воспользовавшись этим, Данагвар беззастенчиво спихнул на него государственные дела, прикрываясь своей молодостью и неопытностью. На что Врайник не возражал. Зато Огненный Монаго неотвязно напоминал принцу о доставшихся ему по наследству обязанностях и требовал их неукоснительного исполнения.
Чего он надеялся добиться? Знания Его высочества о волшебстве были весьма поверхностными. Только врожденные способности, полученные в дар от щедрой природы, позволяли ему хоть как-то соответствовать званию Верховного Мага и Волшебника. Но «Правитель»? Правитель из него никакой! Да принц и не стремился к большему. Не хотел стремиться.
Данагвар взглянул на Врайника.
Сплошные заботы и обязанности, вечно усталый вид и мешки под глазами — вот обещанные принцу преемственностью поколений перспективы. Он их ненавидит и боится. Трусливый маленький мальчик, не желающий повторить судьбу родителей.
Так и кажется со стороны — трусливый и ленивый. А еще испытывал самодовольную гордость, заявляя Владе, что это его замок, что его родители — король и королева!
Влада спросила: «Как ты справляешься?» и не требовала ответа. Была уверена в нем.
Конечно, справляется! Как же иначе? Влада не сомневалась — Синице все по плечу.
Синице-то, может, и по плечу. Чего не скажешь о великом правителе Данагваре.
— Врайник! — глухо проговорил принц. — Я хочу побывать в той пещере!
Главный советник побледнел.
— Но ее больше нет, — тихо напомнил он. — Произошел обвал.
— Ну, хотя бы поблизости, — не сдался принц, но регент не торопился с ответом, стоял, пряча взгляд.
— Что с тобой, Врайник? — удивился принц. — Ты боишься?
— Нет. Просто воспоминания. — Главный советник поднял глаза, смотревшие в пол, провел рукой по лицу, словно стирая тяжелые мысли. — Они по-прежнему ярки. Наверное, я не забуду это никогда.
Принц еще никогда не видел Врайника таким, будто бы съежившимся, потемневшим. Еще ни разу в жизни вид его не вызывал у Данагвара жалость.
— Я не заставляю тебя идти со мной. Можешь просто указать путь.
Но регент решительно запротестовал.
— Что вы, ваша высочество. Я, конечно же, пойду с вами. Даже не смотря на… — Он запнулся и попытался сделать вид, что последние слова вырвались у него случайно и абсолютно ничего не значат, но принц не поддался на его уловку.
— На что?
Главный советник долго молчал, но Данагвар не сводил с него настойчивого взгляда, и тот, наконец, решился.
— Это чудовище, убившее ваших родителей. Оно преследует меня во сне. Наверное, это совесть не дает мне покоя. Я чувствую свою вину, и потому каждую ночь возвращаюсь в тот день, в тот миг. Я вижу снова и снова, как зверь несется на меня, и меня охватывает ужас оттого, что я так ничего и не смогу сделать.
Регент скорбно склонил голову.
— Ты ни в чем не виноват, Врайник! — хрипло произнес Его высочество. — Ты же сделал все, что мог!
Но советник протестующе вскинул руку.
— Я не сделал ничего! — гневно выкрикнул он. — В том-то и дело! Я не сделал ничего из того, что мог бы сделать! Я очень виноват перед вами, ваше высочество!
Данагвар знал, что такое нервные срывы, знал, как можно ненавидеть окружающих, а более всего, себя самого, но вид Главного советника, подавленного, сломленного, униженного, потряс его.
— Я действительно не считаю тебя виноватым, Врайник. Ты должен справиться со своим кошмаром.
— Я пытаюсь, — регент глянул с недоверием и надеждой одновременно.
Он так и не сказал, зачем приходил, быстро удалился, а принц не решился остановить его.
Когда Врайник ушел, появился Филимон, как всегда жизнерадостный, переполненный энергией.