Влада смотрела на него, приходя в себя, и, когда вернулась способность здраво размышлять, попыталась осмыслить и понять случившееся. Искривленное жестокой, торжествующей улыбкой лицо Главного советника и ужасная толпа огромных чудовищ снова возникали перед глазами.
— Зачем они ему? — вслух произнесла она мучивший ее вопрос.
Синица мог бы найти объяснения, способные оправдать действия Врайника. Мало ли зачем пригодятся сильные, могучие великаны! У Главного советника всегда в запасе много далеко идущих планов. Только надрываться вовсе не стоило. Последняя услышанная из его уст фраза прозвучала ясно и четко: «Уничтожь их!»
А ведь Влада просила принца задуматься, понять, о чем идет речь в подсунутом свитке! Но он, как всегда, с головой доверился Врайнику, и тот точно знал, что ленивый, разобиженный на весь свет горе-правитель, давно забросивший занятия, не сможет, да и не захочет утруждать себя переводом с древнего языка.
И вытащенный из сознания монстр вовсе не походил на пещерного духа! Синицу, как волшебника, не могло не насторожить это обстоятельство! Но он по отвратительной привычке тупо следовал чужим планам.
Легкомысленный, слабый, бестолковый принц, чем он заслужил такую ненависть? Он жил своей жизнью, не вмешивался в дела Магического Совета, беспрекословно передав Врайнику все государственные обязанности. Если уж на то пошло, Главный советник мог бы уничтожить его тихо и бесхитростно, для этого не нужна была армия свирепых чудовищ.
Синица поднялся.
— Мы должны вернуться в замок!
Он увидел, как дрогнули девичьи губы, и по выражению Владиных глаз догадался: сейчас она произнесет слова утешения или постарается приободрить его, сказав, что все еще будет хорошо, что он со всем справится, как и подобает настоящему правителю.
— Только, прошу тебя, не говори ничего! — сердито воскликнул Синица.
Он не заслужил этих слов, потому что никакой он не настоящий правитель! Он — конченый неудачник! Он — глупый, беспомощный мальчишка! Данагвар недостоин быть даже принцем, не то, что королем!
Но, как бы там ни было, принц не уйдет, сам не исправив свои ошибки. Он — не трус и не подлец! Он — не жалкое ничтожество!
Глава пятая
Правитель Мегаликора
Что задумал Главный советник?
Это стало ясно уже через несколько часов, когда до замка долетела страшная весть: армия злобных великанов ворвалась в горное селение и сравняла его с землей. Бросились искать главу Магического Совета, но не нашли, и даже не удосужились спросить у вернувшегося принца Данагвара, куда подевался его спутник. Только Огненный Монаго, когда обратились к нему, сразу вспомнил про юного правителя, велел позвать его, не обращая внимания на недоуменные взгляды — какой может быть прок в столь трудный момент от старательно избегавшего государственных дел безответственного мальчишки? Но принца звать не понадобилось, он пришел сам, призвав всю свою силу воли, поднял глаза на волшебников, собравшихся в Зале Совета, большинство из которых были старше его в несколько раз, и рассказал о том, что случилось в горах.
Советники умели скрывать свои чувства, их лица остались непроницаемы, но Данагвар и без лишних намеков понимал, какие они испытывают чувства, не по отношению к изложенным событиям, а по отношению лично к нему. И принц очень удивился, поймав удовлетворенный взгляд Огненного Монаго.
— Я думаю, горное селение — это демонстрация своей силы и возможностей, — заключил Монаго. — Это способ напугать нас, посеять панику. Теперь он двинется к замку. Врайнику показалось слишком малым — быть регентом. Тем более время регента скоро заканчивается. Он хочет стать правителем и королем.
Замок должен подготовиться к обороне. И пусть гарнизон его немногочислен (Мегаликор никогда не нуждался в большой армии), но зато в этих стенах собралось немало искусных волшебников, преданных своей стране и своему правителю.
— Жители окрестных селений должны покинуть свои дома! — распорядился принц. — А если им некуда идти, пусть приходят в замок. Здесь места хватит на всех. На всех! — повторил он твердо и жестко добавил: — Кроме Врайника.
Огненный Монаго стоял рядом с Данагваром, внимательно слушал и не торопился перебивать. Одобрительный взгляд его всегда суровых глаз придавал принцу уверенности и силы.