Если кто-то случайно оказывался на пути ребят, сразу торопливо отходил в сторону. Ни единого слова, ни одного лишнего взгляда. Принц стремился к уединению, и никто не вмешивался в его планы. Лишь у самых дверей дорогу им преградил невысокий, не отличавшийся худобой человек.
Это был придворный лекарь Фраст.
— Ваше высочество, мне сказали, что вы ранены! — с неподдельным волнением проговорил он.
Фраст не был великим волшебником. Сила его заключалась в глубоких познаниях и огромном опыте. Конечно, лекарь владел несколькими целительными заклинаниями, но предпочитал ими пользоваться только в экстренных случаях. Например, когда срочно требовалось остановить опасное кровотечение. Больше чем магии он доверял своим снадобьям, процедурам, приемам, своему не раз проверенному врачебному искусству.
— Позвольте, я осмотрю вашу руку! — из голоса лекаря исчезло волнение, взамен появилась профессиональная уверенность.
Принц послушно подставил распухшую кисть. Фраст быстрыми, умелыми движениями ощупал ее, проверил сустав. Его губы беспрестанно шевелились, но слова произносились слишком тихо и не долетали до слуха посторонних. Принц морщился от боли, но молчал.
— Ничего страшного! — прозвучал окончательный диагноз. — Сейчас смажем мазью и наложим повязку.
Все перечисленные средства уже были приготовлены, словно лекарь заранее знал, что ему понадобиться.
— Если бы я имел способности вашей матушки, то уже к утру вы были бы абсолютно здоровы!
Наверное, он никогда не умолкал, а, если возникала необходимость, просто отключал громкость и болтал про себя.
— Но, увы! — ловко накладывая повязку, продолжал говорить Фраст. — Я, конечно, не могу жаловаться на свои снадобья! Поверьте мне — они превосходны! Но в сочетании с тем даром, которым обладала наша королева, они действовали бы куда эффективней!
Принц никак не отреагировал на его заявление, только поблагодарил и сразу заспешил в свои покои, благо оставалось до них всего несколько шагов.
Когда закрытая дверь отделила ребят от прочего мира, Влада без сил рухнула в кресло.
— Устала? — спросил Синица.
— Очень! — созналась Влада.
Синица нахмурился, ему не понравился ее ответ, а Влада улыбнулась ласково, словно маленькому обиженному ребенку.
— Но с тобой я этого не замечаю.
Синица взялся за другое кресло в желании придвинуть его поближе к Владиному, но просчитался с выбором рабочей руки и тихонько вскрикнул.
— Все еще болит? — встревожено приподнялась Влада.
— Неважно! — ответил Синица. — Сейчас все уладим.
Он все-таки установил свое кресло напротив Влады, уселся в него, наклонился вперед.
— Дай мне руки!
— Зачем? — Влада удивилась, но безропотно подчинилась, протянув ладони.
— Я не способен вылечить сам себя.
Левой рукой Синица крепко, но аккуратно стиснул пальцы на ее правой руке.
— Я тоже не способна лечить, — с сожалением предупредила Влада, но Синица положил свою перевязанную кисть на ее левую ладонь.
— Сожми!
— Тебе же будет больно!
— Уж как-нибудь переживу.
Влада осторожно ухватилась за повязку, ожидая снова увидеть, как Синица морщится от причиняемой ею боли, но не заметила никаких гримас, зато почувствовала в собственных пальцах особенное тепло. Оно потоком шло из Владиной правой руки в левую, от него было немного не по себе, сердце взволнованно стучало, и казалось, что окружающий мир теряет свои очертания, расплывается в мареве, вливается во Владино тело. Она — это и есть мир, и теперь ей подвластно все, даже чужая боль. Стоит Владе только захотеть, и боль отступит, уйдет, исчезнет, сгорит в огне ее прикосновений, и Синица облегченно прикроет глаза.
Интересно, он испытывает то же самое, когда избавляет других от страданий?
— Ты передаешь мне свои способности? — Влада вопросительно посмотрела на Синицу. — Такое возможно?
— Для нас — возможно! — уверенно подтвердил Синица.
— Почему?
— Потому что между нами особые отношения. — Он нерешительно умолк, но лишь на мгновенье. — Потому что я люблю тебя, а ты…
Как разъяснение и как истинная правда в завершение начатой не ею фразы это произносилось очень легко:
— А я люблю тебя.
По случаю победы не устраивали ни пиров, ни празднеств, не царило в замке приподнятое оживление. Время текло ровно и спокойно. Уже прошло несколько дней с тех пор, как состоялось заседание Совета, на котором принц Данагвар, решительный и сумрачный, стойко выдерживая пристальные взгляды собравшихся по его требованию мудрецов и волшебников, попросил лишить его наследного права на престол, а заодно и всех титулов.