— Ну и что? Никто же не видит.
— Я понимаю, — откликнулась Влада. — И не собираюсь ничего говорить. Я просто хотела убедиться, что ты вернешься.
— А почему я должен не вернуться?
Влада пожала плечами и честно созналась:
— Я не знаю. Не почему. Но мне нужно было убедиться, чтобы спать спокойно.
Данилка спрыгнул на пол, но никуда не пошел, прислонился к подоконнику и посмотрел на этот раз с ожиданием новых вопросов.
— И часто ты так путешествуешь по ночам?
— Ну да! — мальчик выглядел серьезным и грустным и отвечал по-взрослому: — Не хочется упускать возможность, пока я еще умею летать.
— А разве это не навсегда? — с сомнением проговорила Влада.
— Нет! — Данилка заявил уверенно. — Когда подрасту, я не смогу.
— Перестань! Не может быть! — Влада пыталась переубедить и его, и себя, но мальчик не поддался.
— Я знаю.
— Откуда? — учительница глянула на него пристально и подозрительно, и Данилка поторопился объяснить:
— Я так чувствую! — он на мгновенье опустил глаза, но потом посмотрел прямо, твердо и немного горько. — Разве взрослые летают?
В пятницу серое лоскутное одеяло облаков затрещало по швам, открывая синеву чистого неба, и в по-осеннему грустный мир заглянуло солнце, ненадолго вернуло яркость поблекшим краскам.
— Давай-ка проведем занятие на улице! — предложила Данилке Влада. — Наглядный урок краеведения.
Мальчик сразу согласился.
Бродить по городу в любом случае лучше, чем сидеть в классе, решать задачи и писать упражнения.
Летом утопающий в зелени, роскошный, сияющий парк с наступлением осени становился графичным и строгим. Четко прочерченные линии аллей пересекались с линиями каналов, тонкие штрихи сбрасывающих листву древесных ветвей рисовали ажурные узоры на фоне неба и светлых фасадов построек. Статуи спрятались от приближающейся зимы в тесные тесовые домики. И последние осенние кораблики в поисках несуществующего пути покачивались на блестящей холодным металлом воде прудов.
Данилка остановился возле афиши, рассказывающей о новой экспозиции во дворце, задумчиво-заинтересованно приподнял брови, читая название:
— «Свадебные наряды Дома Романовых». — Мальчик вопросительно глянул на Владу. — Не хочешь посмотреть?
Большую часть огромного листа занимала репродукция картины Репина «Венчание Николая II и великой княжны Александры Федоровны».
— Тебе это, правда, интересно? — немного удивилась Влада. Не думала она никогда, что мальчишек занимают свадебные церемонии, а уж тем более полагающиеся к ним платья.
— А что? — философски заметил Данилка. — Это же не сейчас. Это же, как раньше было. История. Короли, правители, королевы.
— Ну, хорошо! — Влада согласно кивнула. — Пойдем за билетами.
Помимо их двоих желающих посетить выставку нашлось не так уж и мало. Город всегда притягивал туристов, и большинство их, конечно, легче всего было встретить в парке и во дворце.
По залам бродили организованные группы и посетители-сами-по-себе, переходили от экспоната к экспонату, любопытные, увлеченные. Экскурсоводы с указками почти бесперебойно выдавали информацию.
Влада с Данилкой, где бы ни стояли, всегда успевали ухватить кусочек чьего-нибудь занимательного рассказа.
Подойдя к стеклянной бликующей витрине, за которой во всем великолепии красовалось богатое свадебное платье, они услышали:
— Наряд для каждой невесты, само собой, изготавливался индивидуальный, но с небольшими изменениями повторялся от свадьбы к свадьбе. Он включал сарафан из серебряной парчи, корсаж которого был покрыт бриллиантами, красную ленту через плечо, подбитую атласом и отороченную горностаем мантию, такую тяжелую, что ее обычно держали пять камергеров. Невеста в таком наряде двигалась с трудом. По свидетельству последней невесты из дома Романовых, великой княжны Марии Павловны, племянницы Николая II, вышедшей замуж за шведского принца в 1908 году, от веса свадебного платья на ее плечах остались темно-синие кровоподтеки.
Экскурсовод ткнула указкой в стекло.
— Здесь у нас представлена современная реконструкция, выполненная по описаниям и существующим изображениям. А вот здесь — уже оригинал.
Указка уперлась еще в одну витрину, в которой скрывался украшенный кружевами и лентами туалетный столик.
— Вашему вниманию представлен золотой туалетный прибор императрицы Елизаветы Петровны, за которым всегда причесывались перед свадьбой великие княжны и принцессы, выходящие замуж. Также здесь представлены так называемые «коронные бриллианты», которые выдавались невестам на церемонию из Бриллиантовой кладовой. Колье, диадема, браслеты. Обратите внимание на серьги, выполненные в виде вишен. Они такие тяжелые, что их прикрепляли не к ушам, а к специальным золотым ободкам. Те уже и надевались на уши.