Выбрать главу

Влада и Данилка вышли из ворот парка, двинулись по тротуару вдоль улицы. И тут сзади часто застучали торопливые шаги, потом раздался окрик:

— Эй, ребята, подождите!

Они удивленно обернулись почти одновременно.

Их нагонял молодой мужчина, тот самый, который вместе с ними осматривал экспозицию и интересовался у экскурсовода о солитерах и кольцах.

— Вы меня извините! — заговорил он, переводя дыхание. — Я — приезжий. Так заглянул ненадолго. Выставка интересная.

Он объяснял много и подробно, поворачивал голову то в сторону Влады, то в сторону Данилки, словно пытался получше рассмотреть и запомнить. Хотя, кто знает?

Глаза прятались за темными очками, их выражение определить точно было невозможно.

— Я тут один, а ориентируюсь плохо. Мне бы до вокзала добраться. Это на какой автобус надо? И где остановку найти?

Влада вежливо объяснила, что надо дойти до угла, повернуть налево, перейти улицу и там буквально тридцать метров до столбика со всем хорошо известным знаком, бело-синим с черным автобусиком.

— А садиться можно на любой. Они все до вокзала идут. И маршрутки тоже.

— Спасибо, — кивнул мужчина, но не пошел сразу в указанную сторону, а опять спросил:

— Вы туда же идете? Можно и мне с вами? Чтобы уж точно остановку не пропустить. Не хотелось бы заблудиться. У меня поезд скоро.

Данилка недовольно поморщился. Не нравился ему этот навязчивый прохожий.

Вот чего пристал? Тоже мне, малыш. Заблудиться боится. Народу на улице много, захочет — еще раз спросит у любого. Но он присосался пиявкой, тащится следом, и вроде отказать ему нет убедительных причин. Можно, конечно, высказаться грубо: «А не пошел бы ты дядя своей дорогой!», но Влада точно не позволит так поступить.

А попутчик не хотел идти молча.

— А вы что, ребята, сестра и брат?

Теперь ему еще и биографию расскажи!

— Нет! — отрезал Данилка.

— А… — начал опять мужчина, но мальчик не дал продолжить, опередил.

— Вон, видите, знак? — Данилка вытянул руку, указывая нужное направление. — Там и стойте. Сейчас автобус подъедет. А нам — прямо!

Он поволок Владу за рукав дальше по тротуару, а прохожий какое-то время стоял и смотрел им вслед. Правда, совсем недолго.

4

Филиандр Монаго стоял, упираясь ладонями в подоконник, и усиленно дышал. Он был красен, как свежесваренный рак, воздух вокруг него плавился от едва сдерживаемого жара, а в глазах бушевало такое пламя, что, казалось, заросли ракитника на холме вот-вот вспыхнут под его огненным взглядом.

Снова его отчитали, как мальчишку. Как последнего недотепу и глупца.

Дядюшка не стеснялся в выражениях. Хотя голоса он никогда не повышал, зато добавить краски в содержание речи не забывал, высказывал всё, как от лица Магического совета, так и по-родственному.

С младенчества воспитывавшийся в королевском замке Филиандр редко виделся с остальными членами своей семьи: с отцом, с матерью, братьями и сестрами, но давно привык к подобному своему положению и, в целом, не переживал. Так, скучал немножко. Иногда. Но очередная беседа с дядей хорошо отбивала желание увидеться еще с кем-либо из рода Монаго.

Какую должность занимал при дворе Филиандр, никто точно сказать не мог. Какую приходилось, такую и занимал. Не существовало же официального статуса — лучший приятель короля. А младший Монаго именно им и был. Практически единственным человеком из всего населения страны, в присутствие которого правитель позволял себе недопустимую роскошь — становится обычным парнем.

Никто, кроме Филиандра (хотя, конечно, лучше — Филимона) не пользовался в разговоре с монархом столь богатым набором обращений. С глазу на глаз, естественно. Тут было и детское прозвище — Синица, совершенно недопустимое в любой другой ситуации. И имя, полное или сокращенное до короткого «Дан».

Однако предпочтение Филимон отдавал официальному — «Ваше величество». Наверное потому, что как бы младший Монаго ни старался, какие бы подобострастные физиономии при этом ни корчил, все равно звучало оно насмешливо и ехидно, будто дразнилка. Король в ответ ухмылялся и щурился совсем не по-королевски.

Вероятно, многие юноши в Мегаликоре хотели бы очутиться на месте Филимона. Ах, не знали они всех прелестей подобного существования.

— Филиандр! Где Его величество? Немедленно найди его и сообщи…

— Филиандр, ты должен принести… ты должен передать… ты должен… должен… должен. И, вообще, где ты был? Почему тебя никогда нет на месте? Фи-ли-андр-р-р!