Как раз тогда в Германии американские офицеры конфисковывали, сжигали прямо на месте или передавали советским союзникам нелегально распространявшиеся издания «Скотного двора» Оруэлла. Писателю было действительно нелегко отстаивать независимость в противостоянии одновременно и со сталинизмом, и с западным империализмом. Но, во всяком случае, именно тупоумие государства помогало Оруэллу всю жизнь оставаться только жертвой, но никак не слугой. Заигрывавшему со Сталиным почти десять лет МИДу Великобритании в середине 1940-х годов неожиданно потребовался антисталинский запал. И в поисках надежных и честных писателей обратиться оказалось некуда, кроме левой газеты «Трибьюн». Не самый позорный момент в анналах британского социализма, как в ближней, так и в отдаленной исторической перспективе. И, кроме того, это одна из причин отсутствия в Великобритании как массового страха оказаться в стане неугодных, так и самой чистки в духе сенатора Маккарти. И сталинскому, и консервативному «предательству интеллектуалов» постоянно противодействовали такие группы, как «Комитет в защиту свободы». Никому посмертно не лишить Оруэлла его заслуг как борца за утверждение и сохранение традиций подлинной свободы мысли.
Орхан Памук: Осторожно! Не оступитесь!
Еще задолго до осени 2001 года западные читатели и критики были заняты интенсивными поисками писателя-романиста, драгомана и проводника на Восток. Отчасти тогда (да и сейчас) это диктовалось стремлением в очередной раз увериться в своей правоте. Все рассчитывали (рассчитывают и сейчас) отыскать некий «голосовой ответчик», достаточно ироничный и рациональный, настроенный больше на повседневность, чем на сверхъестественное, который принимал бы сигналы от самокритичных американцев и европейцев и в доходчивой форме ретранслировал бы их по назначению. Отсюда и популярность египтянина Нагиба Махфуза[39], который в своем каирском «литкафе» видится почти что «одним из нас» — в особенности после того, как обезумевший фундаменталист пырнул его ножом в затылок. Куда меньше шума вокруг менее сговорчивых писателей секулярного толка, таких как Абдельрахман Mуниф, автор пенталогии «Соляные города» («Cities of Salt»), или проживающий в Израиле палестинский прозаик Эмиль Хабиби, чей роман «Саид-пессоптимист» («Saeed the Pessoptimist») стал любимой книгой многих палестинцев (и кто удостоился национальной премии Израиля за лучшее произведение на иврите). В некоторых аспектах эти двое — строго говоря, не совсем и мусульмане.
Орхан Памук — склонный к миросозерцанию уроженец Стамбула, три года проживший в Нью-Йорке, какое-то время уже обсуждался в качестве кандидатуры на пост двустороннего толкователя-ретранслятора. Турция географически и исторически испокон веку служила «мостиком» между Западом и Востоком, и хотелось бы мне прочесть в какой-нибудь западной газете статью, которая не использовала бы эту оптимистичную метафору. (Не могу, правда, с определенностью утверждать, сколько «восточных» газет и теле- и радиостанций ее используют). Предыдущим романом «Меня зовут Красный» сам Орхан Памук как бы официально закрепил эту позицию, подробно остановившись на интерпретации исламского и западного в «постмодернистском» стиле, то есть сделав упор на тексте и подаче образов. После 9 сентября Памук стал первым, на ком «Нью-Йорк ревью oф букс» остановила выбор по причине достаточно скромных, если не сказать бесцветных эссе, в которых их автор не скрывал потрясения от ужасов и жестокостей и увещевал Запад не забывать о презренных мира сего. В Турции он высказывался за права курдов, а однажды отказался от государственной литературной премии. Кое-кто из его коллег-секуляристов посчитал, что Памук слишком уж рьяно выражает готовность «уравновесить» критику в адрес кемалистов и военных, выступающих в роли гарантов секуляризма в Турции.
39
Нагиб Махфуз (11 декабря 1911 — 30 августа 2006) — египетский писатель-романист, драматург, сценарист. Лауреат Нобелевской премии по литературе 1988 года. —