Но её благим намерениям не суждено было сбыться…
Маргарита красила окно в своём классе, как вдруг дверь кабинета распахнулась, и в него влетела завуч.
– Маргарита Ивановна! Это чёрт знает что, но вашего мужа, или кто он вам там есть, посадили в тюрьму за грабёж! Это неслыханно! Позор на нашу голову! Позор падёт на всю нашу школу! Да как такое возможно?!! У учительницы муж вор! Это кошмар! Чему вы наших детей научите!
Маргарита чуть не вывалилась из окна.
– Где он? – прошептала она, спрыгнув с подоконника.
– В кутузке, конечно, где таким, как он, и место. Мне об этом одна наша мамаша только что сообщила по телефону. Она во втором отделении милиции секретаршей работает. Так вот, ваш муж ограбил в райцентре обменный пункт! Но воровская дорожка недолго вилась. Нашлись люди, которые вывели его на чистую воду! Его только что арестовали и привезли в отделение. А завтра его, говорят, в райцентр отвезут, где он и совершил своё грязное подлое дело. И посадят в тюрьму! Теперь мне понятно, почему вы, Маргарита Ивановна, отказывались от подарков. Конечно, когда муж вор, зачем вам эти жалкие подачки. Вы себе и подороже вещи купите! Вон у вас серёжки золотые появились. Что-то раньше я их на вас не видела. Боже мой! Какой позор! А мы доверились вам, взяли вас к себе на работу, даже характеристики с прежней работы не потребовали! Какое упущение! Что теперь будет!
Маргарита стянула резиновые перчатки и побежала прочь.
– Завтра же жду ваше заявление на увольнение по собственному желанию, – крикнула ей вдогонку Лариса Борисовна. – А не принесёте – мы вас сами уволим. Так и знайте!
Маргарита в чём была (в потёртых джинсах и старой растянутой футболке, заляпанных краской), в том и побежала в милицию. Ей казалось, что уже весь город знает о происшествии. Но люди останавливались и оборачивались ей вслед только потому, что у неё на лице было написано, что случилось что-то страшное, непоправимое.
«Господи! Ну зачем он это сделал? Зачем??? Мы же нормально жили. Пусть небогато, но спокойно, хорошо. Зачем он начал воровать? Неужели старые замашки дали о себе знать?! Неужели ему просто стало тоскливо от честной жизни? Неужели его деньги волнуют больше, чем нормальная жизнь со мной?! А мне-то казалось, что он любит меня. Вон серёжки эти проклятые вчера подарил. Я-то, дура, даже взвизгнула от восторга, радость изображала, хотя мне на побрякушки совершенно наплевать. Я просто хотела его так отблагодарить за заботу. Знала бы, на какие деньги они куплены, в лицо бы ему их швырнула! Эх, Джинни, Джинни, что ты наделал!!!»
Маргарита вбежала в отделение. Она постаралась отдышаться и подошла к окошку дежурного.
– Здравствуйте, у вас находится Николай Варенцов?
– У нас, – пробурчал дежурный, не отрывая взгляда от журнала.
– Пожалуйста, я вас очень прошу, разрешите мне с ним поговорить. Я его жена. Пожалуйста! Мне очень это нужно!
– Не положено.
– Я вас умоляю! – чуть не плача, просила Маргарита. – Пустите меня к нему! Ну, пожалуйста, хоть на пять минут!
– Не положено! – упрямо твердил дежурный и с раздражением поднял на неё глаза.
– Я буду вам очень благодарна! – Маргарита сняла с себя серёжки и, смущаясь, просунула их в окошко.
– Да вы что! – возмущённо зашептал дежурный. – Уберите сейчас же! Вы с ума сошли! Не дай бог кто увидит! У вас тоже тогда будут неприятности.
Маргарита забрала серёжки и расплакалась.
– Что же мне делать?
Дежурный оглянулся по сторонам и поманил её пальцем. Она приблизила голову к окошку.
– Вы меня узнаёте? – почему-то спросил он.
– Ах да, здравствуйте, – сказала Маргарита, хотя совершенно не помнила, кто он такой.
– Я папа Олечки Копыловой, – сказал мужчина, видно поняв, что помнить всех родителей для учительницы было затруднительно. – Вы нам так помогли! Оля ведь раньше английский язык совсем не знала, а теперь она только им и грезит! Мечтает теперь переводчицей стать! Или как вы, учителем английского хочет пойти работать.