- Чего ж тогда за мной плетешься?
- Потому что мне нужно в город, - нехотя призналась я. - Если б знала как туда попасть, то давно б сама разобралась.
Хидэн сверлил меня пристальным взглядом, словно пытался уличить в какой-то глупой шутке. Я же в свою очередь старалась не смотреть на кусок хлеба, который он продолжал держать в руке, потому что рот тут же наполнялся слюной, а живот сводило от дикого голода.
- Так ты правда не помнишь ничего? - выдал он, поднял руку с выпечкой, повертел ее перед своими глазами и снова протянул мне. - Ешь, говорю. Дорога нам предстоит не близкая.
- Нам? - вскинулась обрадованно я, чуть ли не подбежала к нему и выхватила тот злосчастный кусок хлеба, вонзив в него зубы. Вот оно - счастье!
- В Бортлейн-то идти недалеко, миля всего. Но раз уж ты ничегошеньки не помнишь, то и не суйся туда.
- Почему? - с набитым ртом спросила я, удивленно таращась на мужчину.
- Ты метку отверженной получила? Получила. Хочешь чтоб тебя поймали и словно прокаженную псину в клетку кинули?
Ничего себе поворот! Что за варварские тут порядки, если бедную девушку, от которой, - на минуточку! - отказались, бросить в тюрьму это плевое дело?!
- И нечего глазенками на меня сверкать, - заметив мое негодование сказал Хидэн. - От диспонси просто так не отказываются. Значит попался тебе в суженые богатенький мерзавец, которому рядом не нужна бедная монастырская мышь. Ты уж прости, но по твоему виду никем другим тебя считать нельзя.
- А в клетку-то за что? - пробурчала я, прекрасно понимая, что мужчина про внешность в точку попал. Обижаться точно глупо.
- Думаешь захочет его родня, чтобы все в округе знали, что он отказался от диспонси? - криво усмехнулся Хидэн. - Нет, блаженная, не позволят они, чтоб слухи ходили.
- Почему вообще метка на отверженного ложиться? Разве не должен отвечать тот, кто отказался?
- Так-то оно так, - поднимаясь на ноги ответил он, когда я доела. - Да только забываешь ты про человеческую глупость. Отказались - значит плох диспонси. Разве ж от хорошего отказались бы? Вот так и рассуждает большинство. Ну и боятся еще, куда ж без этого?
- Чего боятся? - неторопливо шагала рядом с мужчиной, который наконец-то не летел, как реактивный веник.
- Любой, кто захочет связать свою жизнь с отверженным - умрет в муках, - ответил Хидэн.
- Так а в клетку за что?
- Так не все же дураки. Многие отвернуться и от мерзавца.
Глава 2
Слова мужчины заставили меня на время замолчать и крепко задуматься.
- А что ты имел в виду, говоря про клетку? Посреди площади на обозрение людям выставят, как диковинную зверушку что ли?
- Откуда в твоей голове такие дикие идеи? - удивленно посмотрел на меня Хидэн. - В темнице спрячут или может в самом дальнем монастыре.
В монастырь, ну или куда-то под замок, неугодную партию сплавляли и в нашем мире. Достаточно вспомнить жен князей, царей и прочих высокопоставленных козлов. Сколько таких родовитых дам скоротали свой век взаперти! Вроде и не тюрьма, но и в то же время, не свобода. А в наше время многих несчастных в психушке запирали, что тоже далеко не самая счастливая участь. Просто чтобы не мозолили глаза людям и не мешали этим подлецам наслаждаться жизнью.
С отверженными, похоже, тот же принцип. Хидэн ведь сказал, что найдутся те, кто отвернется не только от меченого, но и от отказника (буду так их называть). К примеру, захочет этот хлыщ Сабринын жениться на какой-то барышне, подходящей ему по статусу, а ее семья возьмет и узнает, что он сделал. Только в отличии от остальных, представим, она придерживается мнения, что отказываться от диспонси - это предательство. И всё, не позволят своей дочери за мерзавца выйти. В общем, не удивительно, что отверженных пытаются куда-то спрятать. Тюрьма - наилучший вариант для такого скотства.
Вопрос в другом. Если истинные узнают друг друга моментально, то по идее, их должно тянуть к своей паре. Разве нет? Как же тогда смог этот парнишка отказаться от Сабрины спустя несколько месяцев? Все это время они должны были встречаться, а значит какие-то чувства должны были бы зародиться.
- Хидэн, - задумчиво обратилась я к мужчине, - а что происходит с тем, кто отказался от своей пары?
- Надеешься, что парню будет тошно без тебя? - хмыкнул он невесело. - Зря! Если был богатым и знатным, то его семейка точно нашла алхимика, готового всю оставшуюся жизнь варить для их сыночка подавляющее зелье.
Голос Хидэна просто сочился ядом и презрением. Неужели он настолько благороден, что подобного не одобряет? Или же дело в чем-то другом?