– Не хмурься так, – неожиданно со спины мою талию обвили сильные, знакомые руки. – Мазь от морщин мы еще не придумали.
– Боже, наконец-то ты тут!
Как же я обрадовалась появлению Хидэна, словами не передать. Жить рядом, ходить по одним и тем же улицам, встречаться взглядами в толпе и не иметь возможности прикоснуться – это все начинало сводить меня с ума.
– Но что, если тебя увидят? – испугалась не на шутку и поспешила к двери, выбравшись из теплых объятий, чтобы запереть ту на засов и прикрыть занавеской окно.
– Сегодня людям не до меня и тебя, – весело, совсем по-ребячески ухмыльнулся мужчина. – Там Марк снова замечен был в приставаниях к одной из девушек, хотя уже помолвлен.
– Да ладно? – скептически протянула я. – Он же так за свою шкуру боялся, тише воды ниже травы был.
– Ну, возможно, кто-то случайно опрокинул в его питье зелье храбрости, – пожал плечами Хидэн, вальяжно развалившись на стуле. Покачиваясь на задних ножках, он лукаво стрелял глазами и улыбался, совершенно не раскаиваюсь в своем поведении.
– Какой коварный “кто-то”, – почти мурлыкая, я подошла поближе к мужчине, останавливаясь на расстоянии вытянутой руки. Если сделать шаг назад, можно было бы спокойно усесться на стол, но я не спешила этого делать. – И с чего вдруг решил так сделать? – полушепотом, низко и чувственно произнесла я, надеясь увидеть определенную реакцию.
Надо сказать, у меня получилось. Глаза Хидэна потемнели, опасно сверкнули в свете свечи, прищурились, делая мужчину похожим на тигра, готовящегося к прыжку. Он тут же прекратил раскачиваться на стуле, расправив плечи, и подался немного вперед, оказываясь лицом на уровне моей груди.
– Не смог больше ждать, – хрипло произнес он, что даже воздух завибрировал, или может это внутри меня что-то так отозвалось на его тон.
– Ждать чего? – так же хрипло и с рвущимся дыханием спросила я, продолжая поддразнивать и без того заведённого и сгорающего от желания мужчину. Я чувствовала его жар и то, как он находит отклик в моём теле, распаляющемся в ответ так, что казалось, если не потушить немедленно этот огонь, то он сожрёт нас изнутри, слившись в единый костёр. Слишком долго он тлел внутри, дожидаясь своего часа. Слишком часто был притушен, подчиняясь обстоятельствам. И вот теперь, не было силы способной его удержать, как не было и желания делать это.
– Тебя, – только и прорычал он, шагнув ко мне, заключая в объятья и впиваясь в губы жадным поцелуем. Так пьёт воду путник, долго шедший по пустыне и уже не верящий своему счастью, внезапно обнаружив прохладный, живительный источник.
«Да, да, да!» – восторженно пело всё внутри меня, отдаваясь неистовой страсти. Запустив пальцы в волосы Хидэна, то нежно поглаживала его голову, то ещё сильнее притягивала к себе, словно боясь, что он отстранится и это волшебство исчезнет. Его руки блуждали по моей спине, оставляя горячий след после прикосновений, опускаясь всё ниже и ниже. В какой-то момент он сжал меня в объятьях, приподнял и сделав шаг вперёд усадил на стол. Никогда в жизни я не хотела мужчину так сильно. Я даже не представляла, что желание может быть настолько острым, а моё тело настолько чувствительным и отзывчивым. Лишь одними губами я еле слышно прошептала:
– Я не могу больше. Пожалуйста, – но мужчина услышал или просто почувствовал моё состояние и просить дважды его не пришлось.
Стягивая в порыве страсти с него рубаху, невольно вспомнила свои первые впечатления от крепких мышц. Ощущала ли я то же самое тогда? Нет, ни в коем случае. В тот раз было любопытство, может быть скрытое восхищение, а сейчас от стального, идеального рельефа разило неприкрытым жаром, который передавался в доли секунды и мне. Слегка влажная кожа, дурманящий аромат мускуса и яблок, который исходил от мужчины доводил до исступления. Все это казалось сладким безумием, и отказываться от него совершенно не хотелось.
– Малышка, что же ты со мной делаешь? – шептал Хидэн томно, низко, прямиком в губы, прервав поцелуй на долю секунду. И снова впился с особой чувственностью, пьяня и заставляя меня только сильнее вжиматься в разгоряченное тело.
Платье уже давно улетело на пол, став ненужным, раздражающим элементом одежды, мешающим наслаждаться откровенными, умелыми ласками. Где-то на периферии сознания мелькнула ревностная мысль, где же мужчина подобному научился, но быстро улетучилась, оставляя только ощущение нереального удовольствия.
Каждое движение Хидэна, каждый хриплый и гортанный стон получали мгновенный отклик и в моем распаленном страстью теле, и в моей душе. Не было в этот момент вокруг никого и ничего, мир замер, оставляя только два сплетенных в жарком, чувственном танце страсти тела посреди небольшой комнатки.