– Нужно понять, что за заразу нам завезли, – говорила я устало, нарезая корень растения с трудно запоминающимся названием. – Без этого мы не сможем создать зелье, хоть убейся.
– Я уже отправил дяде письмо с просьбой устроить тебе встречу с королевским лекарем. Тем более, что сейчас каждый зельевар ищет способ избавления от Купеческой лихорадки.
– Какой? Купеческой? – удивленно вскинула голову, не веря своим ушам.
– Кто привез в честь того и назвали, – пожал Хидэн плечами, словно это было само собой разумеющимся. – Скажи спасибо, что не тканевой.
– А что, могли?
– Были и такие предложения. Одна дама заявила, что это звучит “романтичнее”.
– Действительно, – грустно и печально хмыкнула в ответ, возвращаясь к нарезке ингредиентов – Разве может быть что-то романтичнее, чем валяться в каматозе с горячкой, воспаленными волдырями на коже и дрожащими конечностями?
Вопрос был риторическим. Увы, как позже оказалось подобные симптомы являлись не единственными. Первой была сыпь, мелкая, почти незаметная, которая со временем и превращалась в гниющие волдыри. Она дико чесалась и люди сами заносили еще большую инфекцию в организм, когда расчесывали ее до крови. И только после появлялась температура, а за ней уже и жутчайший тремор, не позволяющий даже чашку в руках держать, не то, что стоять на своих двух.
***
– За морем ситуация еще хуже чем у нас, – вещал лекарь, сгорбившись в кресле. Нас перед ним сидело восемь человек, каждый друг от друга на приличном расстоянии. – Вчера пришло известие, что там начинают умирать целыми деревнями.
– Как быстро? – спросила я, записывая каждое слово мага, чтобы потом передать все Хидэну.
– В течении недели, как только начинается горячка. Благодаря вам, Сабрина, нам удалось замедлить этот процесс, – с долей уважения в голосе, впервые с нашего знакомства проговорил лекарь. – Но люди по-прежнему умирают и будут продолжать гибнуть без лекарства.
Я знала, что ему плевать на людей в принципе, это только красивые речи. Но только болезнь не выбирала кого поразить – крестьянина или дворянина. На прошлой недели заболел какой-то маркиз и жизнь его теперь держалась на волоске. К тому же, точно также может заболеть и королевская семья и именно этот риск заставлял всех высокопоставленных чинов вливать деньги в поиски спасения.
– А есть те, кто смог выздороветь? – задал вопрос один из присутствующих зельеваров.
– К сожалению, нам о них неизвестно.
Все поникли, опустив скорбно головы. Все, но не я. По своему опыту из прошлой жизни, знала, что существует такое понятие как бессимптомное течение болезни. И если таких не нашли, еще не значит, что их не существует. Кроме того, могла быть и легкая форма, которую просто не заметили и не диагностировали.
– Лекари всех осматривают? – осторожно поинтересовалась, опасаясь ненужных вопросов.
– Разумеется всех! – взревел маг, покраснев от возмущения. – Мы не имеем права пропустить ни одного случая!
– Если в семье заболел кто-то один, – продолжала гнуть я, – то осматривают всех членов семьи?
– Сабрина, вы казались умной девушкой, но сейчас я в этом начинаю сомневаться. Разумеется никто не будет осматривать здоровых людей! Не хватало еще разнести заразу!
Вот и ответ, который был мне так нужен. Нужно самим искать тех, кто мог переболеть в легкой форме или же бессимптомно и на основе их крови создавать лекарство. А еще лучше – вакцину.
Через пару дней после той встречи, я почувствовала что-то неладное. Неприятно зудело под коленом, да так сильно, что невозможно было терпеть. Хотелось почесать, что угодно сделать, только бы этот кошмарный зуд исчез.
– Покажи! – Хидэн бросил свою работу над очередным экспериментальным зельем, которое тут же вспенилось и взялось корочкой. Грязно выругавшись, едва взглянув на мою ногу, мужчина со злостью пнул стул. – У тебя сыпь.
Мужчина впал в острую форму кипиша. Он трясся надо мной, как курица наседка, готов был уже даже лично договариваться о поставках различных ингредиентов. Порывался позвать лекаря, но я решила иначе.
– Он ничего не сможет сделать, – уговаривала его, стараясь вклиниться в поток сердитых комментариев. – Будем наблюдать сами и за течением болезни, и за симптомами. Жаль нет наших микроскопов и лабораторий.
– Чего нет?
Пришлось объяснять, что я имела ввиду. Но сказать по правде, получилось так себе. Про то, как устроены все эти механизмы, про реагенты и прочую научно-медицинскую муть, знала я столько же, сколько жираф про тайны мироздания. то есть где-то что-то может и известно было, но ни объяснить, ни научить не было возможным.