– Я – Сабрина Вэльтон! – гордо, пафосно,словно выступая перед огромной аудиторией, ответила мне девушка.
Как только она назвала имя, балахон прикрывавший ее тенью в тот же миг исчез, открывая ее лицо. Вот только между мной нынешней и ею прошлой оказалась слишком разительная разница, чтобы воспринимать эту дамочку за Сабрину. Ужасное состояние волос, тощая, замученная, с потухшим взглядом – так она выглядела, как в первые дни моего попадания.
– С чем тебя и поздравляю, – буркнула я, желая поскорее проснуться и рассказать обо всем Хидэну.
– У тебя был шанс прожить еще одну жизнь, – продолжала сетовать она, заламывая руки. – Но ты выбрала связаться с меченым! Зачем, объясни мне?!
– Потому что не верю в ваши россказни про проклятие, – слишком резко, сильнее чем хотелось отрезала я. – Эпидемия началась за морем, при чем здесь Хидэн вообще?
– Если бы не он…
– Если бы не он, то тельце Сабрины Вэльтон выловили когда-нибудь из реки! А может и не выловили – осталось бы где-то на дне вот этих вод!
Девушка запнулась, словно подавилась воздухом и обиженно засопела – не понравилось мадаме, во что её ткнули носом. А я не собиралась щадить нежную психику дурехи и подбирать выражения. Пусть скажет спасибо, что не матом загнула. Все же она слишком наивная.
– И потом, – продолжила я уже более спокойно, снова отворачиваясь к реке, – разве тебе не должно быть все равно? Ты отказалась от тела, теперь оно принадлежит мне. И что делать, как дальше жить решать тоже мне. А я верю, что Хидэн меня спасет. Вот увидишь!
– Если так, то я поверю, что проклятие – чушь, – как-то присмирев протянула девушка, поравнявшись со мной и тоже устремив взгляд вперед. – Хочешь узнать, что произошло с твоей той жизнью?
– Той? – подобралась, с любопытством посмотрев на Сабрину. – А ты знаешь?
Та кивнула, довольно растянув губы в ехидной улыбке.
– Твой бывший супруг оказался в вашей местной тюрьме, а твой бух-гал-тер, – по слогам произнесла она, – открыла какую-то организацию в помощь пострадавшим женщинам. В твою честь назвала, между прочим!
Елизавета Степановна?! Эта сухонькая дама бальзаковского возраста, которая меня даже улыбкой никогда не одарила? Я ее брала на должность исключительно за мозговитость. Она всегда в срок выполняла отчеты, в документах постоянно был порядок, но вот ни улыбки, ни доброго слова от нее невозможно было дождаться.
– Погоди, – слова про бывшего не сразу обработались мозгом. – Он за решеткой?!
– Да, его поймали за то ли торговлю, то ли употребление запрещенных веществ. А потом Елизавета нашла ваш брачный контракт и отсудила у него все имущество и деньги. Какой интересный твой мир, кстати! – восхищенно рассказывала Сабрина. – Столько всего необычного!
И пока она восторженно болтала, я пыталась вспомнить когда это был заключен то самый брачный контракт. Может, конечно, бухгалтер просто приплатила кому надо, чтобы все получить? В любом случае, так было лучше, чем если бы муженек получил все мои финансы!
– Пусть так, – на выдохе произнесла я. – У меня теперь другая жизнь.
– Которая висит на волоске, – всё-же вклинила свое девушка.
– Сабрина! – голос Хидэна прозвучал неожиданно громко. Казалось, что его низкий, взволнованный тембр окутал не только меня, но и все вокруг. – Не умирай, умоляю!
– Я же говорила, что твоя жизнь на волоске…
– Сабрина, я не могу потерять тебя, только не теперь…
Во рту появился странный привкус, сладковато-горьковатый, с нотками чего-то давно забытого. А после, в районе живота что-то заныло, сжало тисками, казалось я не вынесу этой боли! Но так же внезапно, как и появились эти ощущения, они и пропали. словно и не было их никогда. Будто боль мне привиделась, миражом пронеслась и исчезла, оставляя после себя только глубочайшее недоумение.
– Прощай, Елена, – вдруг выдала Сабрина, внимательно наблюдавшая за мной. – Мы больше никогда не встретимся…
Первое, что бросилось в глаза, едва я их открыла, это перепуганное и одновременно озаренное надеждой лицо Хидэна. Волосы грязные, сильно взъерошенные, а вокруг глаз залегли такие темные круги, что я начала задумываться сколько же проспала.
– Сабрина…– только и протянул он, выдохнув облегченно на мою вымучанную улыбку. – Боги, получилось, ты жива!