========== Глава 1 ==========
Главное в роботах — они выполняют нежеланную работу: закупаются в магазинах, монтируют автомобили, подметают полы. Делают то, на что ни у кого нет ни времени, ни сил в таком занятом мире. Именно поэтому Тайлер ненавидел роботов. У большинства из них не было лиц. У этого робота было. Оно было далеко от совершенства, как и у других моделей «Джош», как будто их дизайнер выбрал случайный набор черт лица. Не то чтобы на его лицо было неприятно смотреть. У него были большие глаза с нависшими веками и маленький рот. У него был большой нос, небольшая щетина покрывала его очерченный подбородок. Его волосы были кудрявые и чёрные, синтетические, но не пластиковые и не блестящие. Оно выглядело как случайный человек, мимо которого ты пройдешь и на котором не задержишь взгляд. Созданное, чтобы приспособить. Созданное, чтобы скрыть позор.
Но Тайлеру не нужен был ассистент. Он не был нежеланной работой. Он был нормальным.
Но затем он смотрел на свою квартиру, на мусор, грязное белье, мёртвые комнатные растения на подоконнике, видел, как хмурятся на него его коллеги, и осознавал, что его мать права.
— Просто представь, что он твой сосед, — сказала она на обратной дороге к его квартире. Робот, только из клиники, сидел на последнем сиденье и смотрел в окно, как будто ему было любопытно. Тайлер нервно смотрел на него в зеркало заднего вида.
Ассистентов не стоило называть «оно», так как это бы сделало напрасными все миллионы, выделенные на создание реалистичной кожи и волос, которые отрастают после стрижки. Но Тайлер отказывался врать, себе или кому-то ещё. «Джошуа» было «оно», было машиной. Не соседом, не другом, не человеком.
— Хм-м, — промычал он, отворачиваясь от неё.
— Пожалуйста, Тайлер. Так для тебя будет лучше. Ты наконец сможешь зажить нормальной жизнью.
Тайлер не хотел быть ненормальным. Он пожевал внутреннюю сторону щеки.
— И робот должен помочь?
— Да, Тайлер.
Они остановились на светофоре. Рекламные щиты освещали их переднее стекло, пока они ждали зелёный цвет. Тайлер закрыл глаза. Рекламные щиты были слишком яркие, свет от них проникал через веки, и от этого слезились глаза. Он накрыл их ладонями, и его мать убрала их от его лица. Он положил их на колени и заставил себя смотреть на огни.
Робота, казалось, наоборот, вспыхивающие огни привели в восхищение. Оно наклонилось вперёд, растянувшись грудью на центральной консоли и потянув ремень безопасности, и рассматривало рекламу зубной пасты. Мать изумленно издала смешок. Тайлер приоткрыл глаз, чтобы посмотреть на него. На его лице стояло выражение восхищения, и оно выглядело таким настоящим, вплоть до складок у рта и под глазами, где морщинки бы никогда не образовались. Оно не моргало.
Оно не сказало ни слова за всю дорогу. Закрыв глаза, Тайлер мог представить, что его тут не было.
Тайлер не придержал дверь за собой, когда входил в квартиру, и робот поспешно схватился за неё. Оно аккуратно закрыло её на замок, так ответственно и великодушно, для чего и создавалось.
Они остались одни: робот — в прихожей, Тайлер — на кухне, уставившись друг на друга в тишине. Оно осматривало его квартиру, определяя, что нужно убрать, где вытереть пыль и что переделать. Оно осуждало его.
— Прекрати, — сказал он и, когда робот повернулся посмотреть на него, услышал, как заработали механизмы внутри его шеи.
— Тебя беспокоит то, что я рассматриваю твой дом? — спросило оно. Его голос не был металлическим, предварительно записанным, как у более старших роботов. У этого были легкие, выполняющие вентиляционную функцию и создающие натуральное звучание речи. Но, откровенно говоря, звук его дыхания выводил Тайлера из себя.
— Да. Не разглядывай мои вещи, — сказал Тайлер.
— Я могу убрать твою квартиру, — настояло оно.
— Нет.
Робот, услышав его тон, сделал паузу, как будто это его ранило.
— Хорошо, — сказало оно, смягчившись. — Мы можем убраться позже. Но будь осторожен всё это время.
Они снова замолчали. Тайлер слышал тихий шум мехов, работающих в его груди. Тайлер задался вопросом, есть ли способ отключить их.
— Тогда расскажи мне о себе, Тайлер.
— Я могу играть на пианино, и ещё мне нравится писать стихи.
— У тебя есть работа?
— Я работаю в тех.поддержке в офисе.
Тайлер видел, как оно задумалось о том, что сказать дальше. Он знал, что с ним нелегко разговаривать, и, к его удовлетворению, алгоритмам робота было трудно понять его.
— Тебе нравится твоя работа?
— Она приносит деньги, а ещё мне есть чем заняться.
Оно обдумало его философию, и его лицо засияло от удовольствия, что оно поняло что-то новое. Тайлер представил, что робот соединяется с клиникой, передавая прогресс докторам в реальном времени, чтобы те могли сделать карту и показать его матери, чтобы она не беспокоилась о своем сыне. Видите? Он в порядке. Он больше не будет инвалидом.
Тайлер подошёл к роботу. Где-то же должен быть выключатель. Оно не отошло, как это бы сделал человек, когда кто-то нарушил бы его личное пространство. Тайлер чувствовал его кожу, шелковистую и тёплую, как у человека; он легко коснулся пальцами волосинок на поддельной коже.
— Что ты делаешь? — спросило оно.
Он не ответил и продолжил нарушать его личное пространство, запустив руку в его мягкие волосы, не боясь сломать его аккуратные кудряшки. Он не чувствовал выключателя или батареи на его руках и ногах и не хотел снимать с него одежду. Ну ладно. Он просто закроет его в ванной или где-нибудь ещё, если оно будет слишком раздражать.
— Ты голоден? — спросило оно, когда Тайлер бросил его лапать.
— Думаю, да. Ты можешь приготовить мне что-нибудь?
На самом деле он не был голоден, но согласиться было лучшим способом заставить робота оставить его в покое. Если он сможет занять его готовкой из жалких остатков на кухне, у него появится время на себя самого, на что-то, частичка чего, он знал, будет у него ещё очень долгое время.
— Конечно.
Оно проскользнуло мимо него, чтобы взглянуть на холодильник, просканировав его полки в поисках чего-нибудь, что можно приготовить. Тайлер ушёл в свою комнату, чтобы поиграть на пианино. Поездка в клинику оказалась очень стрессовой, и лучшим способом расслабиться была музыка.
У него не было настоящего пианино. Больше ни у кого не хватало комнат или денег для них. Это бы серебристый пластиковый синтезатор модели 88-key, поддерживающий формат MIDIи семнадцать различных записанных инструментов. Он владел им уже почти пять лет и всё ещё относился к нему, как к новенькому. Он располагался на металлической подставке напротив огромного, единственного окна в этой комнате, вид из которого охватывал весь город с этой точки на пятнадцатом этаже.
Он включил пианино и надел наушники (в этом здании инструменты были под запретом, если не соблюдалась тишина), вздрогнув от испуга, когда оказалось, что он оставил громкость наполную, когда отключал его в прошлый раз. Он убавил громкость и принялся повторять вслух все песни, которые он выучил за несколько лет — своего сочинения и те, которые он услышал по радио.
Радио. Множество дней ему казалось, что эта маленькая белая коробочка на его столе — его единственная связь со всем миром. Люди всегда врали друг другу — онлайн, через письма или прямо в лицо. Только когда они пели, они говорили правду. Это приводило его в ужас. Именно поэтому он бросил колледж, не получив степень магистра. Бакалавриата было достаточно только на низкооплачиваемую работу в IT, но ему было всё равно. У него была музыка. В конце концов, так он начинал понимать эмоции людей.
Его наушники заглушали звуки готовки, но он не мог не почувствовать запах жареных овощей. Он представил, что это его мать, несмотря на то что она приходила после обеда в субботу, а не в воскресенье вечером.
Робот постучался в дверь его комнаты несколько минут спустя.