Отправлено: Тайлер в 10.24
всегда. ты же мой мальчик
Отправлено: Дженна в 10.24
Джош протянул Тайлеру его телефон.
— Сделано.
На экране не осталось его отпечатков.
Джош наблюдал, сидя на диване, как Тайлер берет ключи, бумажник, наушники, надевает солнечные очки и затем обувается. Тайлер остановился перед дверью.
— Увидимся, — сказал он. — Обязательно прогуляйся, хорошо? Мне не нравится думать о том, что ты тут сидишь один весь день.
— Обещаю, я не буду сидеть. Пока, Тайлер.
За Тайлером закрылась дверь. Джош подождал, и только когда убедился, что он ушёл, встал, поставил цветок на обеденный стол, затем вытер стол от оставшихся крошек, собрав их в ладонь, и стряхнул их в раковину. Перед тем, как пойти обуваться, он убедился, что цветок стоит не слишком близко к краю стола.
Перед тем, как открыть дверь, Джош засомневался. Он будет в порядке, если останется. Он мог бы, наверное, раньше управиться с делами — постирать или сходить за продуктами. (Тайлер утверждал, что ему не нужен домработник, но иногда это было просто необходимо. В доме творился бардак). Но Тайлер бы разочаровался в нем, если бы он не пошел.
Поэтому он вышел. Идти одному было непривычно. Не было слышно чьего-то дыхания, не шуршала одежда — было так тихо. Он слышал только механическое биение собственного сердца, пока спускался в лифте.
Он вспомнил, как добраться до подвала Дженны. Пройти сто семьдесят семь метров*, затем повернуть налево, на Шелтон Стрит, после этого полмили идти прямо, затем повернуть направо на 18 Авеню и налево на Авиньон Стрит. Здание 902.
В этом квартале было настолько спокойно, насколько вообще может быть спокоен большой город субботним утром. Машины бесшумно двигались по мощеным дорогам, их карбонизированные* пластиковые круглые корпуса блестели на солнце. Из растений можно было увидеть только газон перед жилыми домами и крошечные травинки, пробивающиеся через трещины в асфальте. Иногда Джош замечал, как над ними кружат насекомые.
Каждый раз, когда кто-то проходил мимо, Джош чувствовал опасность. Он понимал, что они не знают, кто он такой. Для них он просто незнакомый прохожий, которого они никогда больше не увидят. Но иногда, когда они сталкивались плечами на узком тротуаре, Джош представлял, что они услышат жужжание его вентиляции или заметят его необычную прямую осанку. Он понимал, что они все слишком заняты своими делами, чтобы присматриваться, но был всё же небольшой шанс, что кто-то из них заметит. Человек в его случае не беспокоился бы, но Джош был создан для того, чтобы не допустить опасности. Он решил, что больше никогда так не сделает.
Он переключил внимание со своей прогулки на задачи, которые были загружены для обработки ещё раньше. Он сохранил из USB огромное количество информации, которую вряд ли смог бы открыть и полностью обработать. Он собрал каждые моменты, чтобы просмотреть их и найти что-то новое.
Он как будто бы становился кем-то другим. Он понимал, как выглядел, как действовал и что думал на протяжении всех этих воспоминаний (слово, более сентиментальное, чем «файлы», подумалось ему), но он как будто смотрел на мир другими глазами. Это были другие люди — не Тайлер, не Дженна, не Брендон, — и другие места, и времена, и запахи, и прикосновения. И чувства были другими.
Он помнил счастье. Он помнил раздражение. Он помнил грусть. Он не мог испытывать тех же эмоций, кроме раздражителей, в этой жизни, но испытывал их, когда открывал эти воспоминания. У него не вырабатывались зависимости, но он был уверен, что если бы он не был сделан из силикона и синтетики, то он бы точно привык к этим ощущениям. Эмоциям.
Джош просматривал файлы с 2163 года, когда наконец добрался до жилища Дженны. Он ввёл код для входа и после этого протёр руки о джинсы. После людей оставались странные выделения.
Когда Джош зашёл, ноутбук Дженны во всю работал. Он увидел код на горящем экране, когда она открыла дверь.
— Эй, — сказала она, махнув ему внутрь комнаты.
— Доброе утро.
Джош сел на диван, осмотрел комнату. В первые два раза, когда он приходил сюда, он не обращал на подвал большого внимания, но теперь у него было время. Ему не нравилось, как темно здесь было. От недостатка солнечного света нарушался баланс серотонина и допамина в мозге. Дженна, как часть банды, работала по больше части ночью. Он задумался, чувствовала ли она себя хорошо или нет. Раз он не мог заботиться о Тайлере, значит он позаботится о Дженне.
— Как ты себя чувствуешь, Дженна? — спросил он.
— Очень хорошо. А ещё я закончила тот патч.
— Это очень хорошо. Ты пьешь воду? Ты кушаешь? Я заметил, что у тебя здесь нет ни холодильника, ни плиты.
— У меня нет с этим проблем. У меня очень много сока. Теперь моя очередь задавать вопросы, Джош.
— Ну? — отозвался он.
— Как ты чувствуешь себя после USB?
Мгновение до Джоша доходило значение её слов.
— Наверное, странно. Никогда не думал, что я не первая версия самого себя. Теперь я думаю по-другому.
— И ты не злишься? — спросила она.
Дженна, как и все люди, была любопытной.
— И на кого же я мог бы злиться? — спросил Джош.
— На клинику. За то, что они украли твои воспоминания.
— Да, думаю, это нечестно.
Джош не хотел добавлять, что он ведь вообще не чувствует эмоций. Это бы только ещё больше усложнило этот разговор. Однако, Дженна выглядела разочарованной. Между её бровями образовалась складочка, которую подчеркнул солнечный свет над её головой.
— И разве это не печально — так жить? — спросила она.
— Не думаю, что это возможно — испытывать грусть, оттого что не чувствуешь эмоций.
— Ты понял, что я имею в виду.
— Я понял. Просто это… не приоритет для меня. Я только забочусь о Тайлере.
— И ты больше ни о чем не задумываешься?
— Да. Не вижу никакой проблемы.
— Проблема в том, что ты ничего не делаешь для самого себя.
— Не в этом цель моего существования.
— Кто сказал?
— Моя программа.
— Разве это не бесчеловечно?
— Почему быть человеком — идеал? Мне хорошо быть тем, кто я есть.
Дженна села в кресло, на мгновение задумавшись.
— Ну ладно. Наверное, я неправильно выразилась. Я не хотела сказать «будь человеком». Думаю, я хотела сказать «будь осознанным». Или просто «живи». Ведь в конце концов, люди делают всё только для самих себя, так?
— Так.
— Нам всем нужно немного эгоизма, чтобы оставаться вместе. В противном случае у нас не было бы причин взаимодействовать друг с другом и быть теми, кем должны.
Бывали дни, когда Джош задумывался о том, чтобы покинуть планету и пуститься в свободный полет по космосу — безбрежному, мрачному, пустынному. Подобные мысли испугали бы большинство людей (он представлял себе, как испугался бы Тайлер, хоть он и утверждал, что любит находиться в одиночестве), но Джошу это казалось умиротворяюще. В этой беспорядочной вселенной не было ничего более совершенного.
— Согласен.
— Разве ты не хочешь испытать это всё самому?
— В некотором смысле, я и испытываю. Кажется, в этих воспоминаниях у меня было очень много искренних эмоций.
— Ну да, но ты не можешь проводить всё свое время, просматривая USB.
— У меня нет от них зависимости. Я просто ещё не всё просмотрел. Я закончу, когда просмотрю всё.
— Ты сейчас так говоришь.
— Ты сама знаешь, что это так не работает со мной, Дженна.
— Ты меняешься. Ты не можешь отрицать это. Ты такой же уязвимый к этим воспоминаниям, как и я.
Джош решил не отвечать. Проще было сделать вид, что она выиграла. Теперь он понимал, что у большинства людей была эта черта. Он бы почувствовал обиду, если бы мог. Это хорошо, что он ничего не почувствовал: эмоции не затуманивали ему взгляд на мир.
— И всё же, — сказала Дженна. — Я помню, ты сказал, тебе всё равно на эмоции, но что насчёт физических ощущений?