— Она и сейчас продолжает. Только иногда. Мне не больно, но я начинаю её слушать.
— Жизнь — значит не просто слушать. Она значит любить.
— Что ты знаешь о любви? Я думал, ты не хочешь спорить со мной.
— Так и есть. Я хочу закончить на высокой ноте. Я думаю, тебе стало лучше, чем до этого. У тебя теперь есть Дженна. А Брендон больше уважает твои личные границы.
— Ага. Я пошёл в душ.
— Хорошая идея. Я пойду спать раньше, если ты не против.
— Тебе незачем спрашивать.
Джош уже спал, когда Тайлер вышел из душа. Кожу неприятно стянуло из-за мыла, которое он использовал, и он повел плечами, переодевшись в пижаму и собрав одежду для завтрашнего дня. Он всё ещё боялся работы, но те мелочи между ней — рутина, тишина, просмотр телевизора — помогали ему немного больше после того, как Джош выкроил себе место в доме Тайлера.
Доктор предупредил его о взаимозависимости, о его плохой привычке привыкать к любому, кто отнесется к нему с добротой, а ещё почему это было его слабостью, но Тайлер не хотел оставаться один. Он осознал это, когда сел на кровать, уставившись на пианино.
Да, он любил Джоша. Потому что он был одиноким эгоистом. Джош не любил его, и Тайлеру не следовало беспокоиться об этом, как о больном месте.
***
Вот и ночь фильмов. «Лебединое озеро» — представление в театре, которые давно уже были разрушены или забыты. Тайлер никогда раньше не интересовался балетом, но он никогда не видел, чтобы люди так двигались и двигали руками, ногами, изогнутыми спинами.
Тайлер не ожидал такого печального конца. На мгновение Тайлер позабыл, что плохое случается и с такими прекрасными созданиями. Глаза Джоша блестели от слез, и снова его человечность поразила Тайлера. Тайлер успокаивающе положил руку ему на плечи и ничего не сказал насчет его слез. Он был рад, что Джош не отпрянул.
Начались титры. Джош вытер глаза и поднял на него взгляд.
— Эта история такая грустная, Тайлер, — сказал он.
Тайлер снова взглянул на экран.
— Знаю, — ответил он, и, наверное, он думал о себе, когда произнёс следом: — Они всегда делают это… — а для чего? Думаю, люди просто тупые.
Джош выглядел обиженным.
— Нет, это не так. Это же любовь.
— Да, я знаю, — ответил Тайлер. — Любовь ранит людей, и это хорошо.
Он вспомнил, как мать закрывала его в гардеробной ещё малышом, а отец бил её в ответ. Только любовь не позволяла им разойтись.
— Правда? — спросил Джош. — Я так не думаю.
— Когда последний раз выходило что-то хорошее от того, что ты любил кого-то? Даже меня?
Джош напряг скулы и вдохнул так, будто хотел что-то сказать, но в конце концов не сказал ничего. Тайлер тут же пожалел о своих словах. Казалось, он не может перестать проебываться с Джошем. Этот разговор становился неприятным.
— Мне нужно идти, — быстро проговорил Тайлер. — Прости.
Он подскочил с тёплого дивана и, не оглядываясь, ушёл в свою комнату, закрыв дверь. Он не замыкал её.
Тайлер сел на стул и уставился в окно. Он не понимал, почему грудную клетку стянуло, когда он увидел плачущего Джоша. Иногда Джош казался таким наивным, хоть и прожил намного больше, чем Тайлер вообще проживет. (Может быть, именно поэтому Тайлер чувствовал себя так, будто с него содрали кожу, когда увидел его слёзы и услышал это же любовь! Джош испытывал к нему нежность, что напомнило Тайлеру, как легко он отказался от собственных чувств).*
Не то чтобы Тайлер не хотел любви. Он жаждал её, он жаждал внимания, он жаждал одобрения, чувствуя себя покинутым в таком шумном и занятом мире, но, с другой стороны, он видел, как много боли всё это могло принести. Его мать была жертвой этого, она отчаянно цеплялась за мужчину, который ненавидел её до конца своих дней. Брендон, меняя партнера за партнером, слишком боялся того, что они могут найти в нем, чтобы задержаться. Дженна, проклятая на жизнь в одиночестве и паранойе. Джош, обреченный влюбляться раз за разом без возможности избежать расставания.
Тайлер вздохнул и закрыл глаза. Он никогда не чувствовал себя таким оторванным от мира, чем сейчас. Он хотел отдалиться от него целиком и стать чем-то чистым и холодным. Он был бы более счастливым, если бы был роботом. Он бы хотел не нуждать в любви.
Джош постучал в дверь и позволил себе войти, не услышав ответа от Тайлера. Тайлер обернулся, чтобы взглянуть ему в лицо.
Глаза Джоша больше не были мокрыми, только белыми и ясными, как и всегда после плача. Он развел руки, спрашивая разрешение. Тайлер, разрешив, поднялся, чтобы обнять его, и положил голову ему на плечи. Ему не нравилось, каким уютным было объятие.
Джош отпрянул первым, и они стояли так некоторое время, всё ещё обнимая друг друга.
Джош наклонился к нему, слегка раскрывая губы, а Тайлер струсил. Он вырвался из его хватки, одновременно чувствуя сильное желание и страх, и Джош отошёл.
— Прости, Тайлер, — сказал он. — Я не мог…
Джош не смог закончить, потому что Тайлер заткнул его своими губами. Он повёл себя, как идиот, но Джошу было грустно, ему самому было грустно, и, может быть, поцелуй исправил бы это. Так его мать заканчивала ссоры с его отцом.
Джош издал странный, полный грусти звук, и ещё одна слеза, теплая и влажная, скользнула между их губ, которые были целомудренно прижаты друг к другу.
Прошло много времени, прежде чем они отпрянули друг от друга. Джош дышал ровно, как и обычно, а вот Тайлер задыхался.
Джош был единственным источником тепла в этом прохладном вечернем воздухе. Тайлер обхватил его талию руками, положив ладони на плоскую спину. Он слышал, как жужжат его механизмы под одеждой и кожей. Джош повторил его жест. Тайлер слышал телевизор из гостиной, по которому шла реклама шампуня.
— Тайлер? Всё в порядке? — спросил Джош.
— Ага. Не волнуйся. Это было хорошо.
Тайлер чувствовал, как тяжесть всей этой ситуации выстраивается внутри черепа, как прелюдия к ненормально сильной мигрени. Он не хотел разговаривать об этом, по крайней мере, только не сейчас. Казалось, что Джош тоже не хочет.
— Я пойду в душ, — сказал он и отвернулся, снова покидая Джоша.
Он не плакал в душе. Совсем нет.
Джош закрывал шторы в спальне Тайлера, когда тот вышел из душа с полотенцем, обернутым вокруг талии.
— Ты себя хорошо чувствуешь? — спросил Джош. Он был не более, чем силуэтом в огнях города. Холодный свет идеально сочетался с его синими волосами.
— Просто отлично, — ответил он.
— Тогда, я пойду подзаряжаться на ночь. Спокойной ночи, Тайлер.
Тайлер схватил его за плечо, когда он отвернулся.
— Погоди.
Взгляд Джоша был мягким и усталым, когда он поднял его на Тайлера с любопытством. Волосы упали ему на лицо. Они стояли так близко к друг другу.
— Да?
Тайлер сглотнул.
— Не мог бы… Не мог бы ты спать рядом со мной?
Тайлер почувствовал, как под его рукой Джош напрягся, и что-то в его лице изменилось.
— Тайлер… — начал он.
— Забей, — сказал он, отступая и одёргивая руку с плеча Джоша, как будто обжигаясь. — Я помню, что тебе не нравится. Забудь, о чем я тебя попросил, ладно?
Джош вздохнул.
— Прости меня за это, Тайлер.
— Нет, не нужно, пожалуйста. Со мной всё будет хорошо. Я сплю один годами.
Это прозвучало грустнее, чем он предполагал, но он подтолкнул Джоша к выходу из комнаты.
— Иди подзаряжайся, Джош.
Джош повиновался, и Тайлер остался один в маленькой комнате. Он потряс головой и отправился в кровать. Она заскрипела под его весом.
Этой ночью ему не снились сны.
Джош был в его комнате, когда он проснулся. Он сидел, перекрестив ноги, за пианино, не наблюдая за ним, но смотря в его направлении. Тайлер несколько секунд смотрел на беспорядок из его синих волос. Джош, казалось, не заметил, что он проснулся.