Тысячи различных эмоций, которых он не смог бы описать словами, назревали внутри него: неделя обиды и разочарования в себе достигала пика.
Он больше не мог с этим справляться. Глупая песня. Глупый робот. Глупая история. Он ударил ладонями по клавиатуре, создавая ужасную какофонию, и бил её раз за разом, испуская неопределенный крик обиды на самого себя. Не прошло и недели, а он уже сходил с ума. Он плевать хотел на то, как робот много помогал ему успокоиться или каким дружелюбным оно казалось; он просто не мог вынести то, что в одиночку был таким беспомощным.
— Тайлер? — вдруг позвал робот из-за двери. — Ты в порядке?
— Да, всё нормально! — прокричал он, вырывая наушники из ушей и начиная скребсти пальцами бритую голову.
Как бы он хотел, чтобы здесь был кто-то, кто послушал бы его и понял. Одиночество было распространено, особенно среди молодёжи, но он, в отличие от других, не платил за горячую линию или не брал компаньонов на вечер, чтобы успокоить чувства. Он свернулся, запуская ногти глубже, пытаясь вернуть дыхание в нормальный ритм. Боль возвращала в реальность, и из-за неё наворачивались слёзы на глаза.
— Тебе нужно с кем-нибудь поговорить? — спросил робот, и Тайлер подскочил, и только после этого осознал, что это был робот, а не его мать, которая пришла наказывать его за очередной приступ.
— Оставь меня в покое.
Ответа не последовало. Тайлер убрал руки от головы и увидел кровь под ногтями. Раны жгло от боли. Он вздохнул. Шрамы после прошлого раза исчезли только несколько дней назад, и вот у него уже новые раны.
Он открыл дверь. Оно стояло прямо за ней, в двух дюймах от его лица. Тайлер испуганно отскочил.
— Боже, — пробормотал он, придя в себя. Он сел на кровать, оставив робота за собой.
— Извини, что напугал тебя, — сказало оно, наблюдая за Тайлером.
— Забей.
Робот мгновение ничего не отвечал, как будто это тронуло его чувства. Тайлер удивился, что для него это было важно.
— Тайлер, — сказало оно, всё ещё стоя в дверях. — Тебе грустно. Почему?
— Из-за тебя, — ответил он, уставившись в пол.
— Что во мне заставляет тебя грустить?
— Я уже говорил тебе. Ты не живой. А твоё дыхание выводит меня из себя.
— Я не думаю, что только из-за этого. Ты хочешь продолжить говорить об этом?
Снова оно пыталось помочь ему. Его голова склонилась от поддельного беспокойства.
— Нет, не хочу. Мы уже это обсуждали. Ты не настоящий, и поэтому не можешь беспокоиться обо мне по-настоящему, так что этот разговор не значит ничего.
Он поднялся с кровати и подошёл, чтобы закрыть дверь.
— Я думаю… — запротестовало оно.
— Ты не умеешь думать!
Тайлер захлопнул дверь. Он упал на кровать и достал телефон из кармана. Он хотел поговорить с кем-то настоящим.
Мам
Отправлено: Тайлер 20:54
Да?
Отправлено: Мама 20:55
Меня бесит что эта вещь в моем доме
Отправлено: Тайлер 20:55
Что случилось?
Отправлено: Мама 20:55
Оно смехотворное. Оно не имеет смысла. Оно не помогает и делает мне только хуже. Я просто хочу, чтобы оно уже исчезло.
Отправлено: Тайлер 20:56
Ты станешь счастливее, если оно исчезнет?
…
Вот именно.
Отправлено: Мама 20:58
Мам ты понимаешь о чём я
Оно ненастоящее, в этом всём нет смысла. Пока оно рядом, мне становится ещё хуже. Можем мы, пожалуйста, вернуть это в клинику?
Отправлено: Тайлер 20:58
Нет. Я уже слишком стара, чтобы следить за тобой. Он поможет тебе, если ты позволишь ему. Именно для этого он и был создан.
Отправлено: Мама 20:59
Ну ладно.
Отправлено: Тайлер 21:00
На самом деле ничего не было «ладно», но он знал, что переубедить его мать невозможно. Она делала лучше для себя, а не для него. Стыдно было иметь сына, которому нужен ассистент, но ещё более стыдно было отрицать, что он ему не нужен. Лучше было демонстрировать прогресс.
Робот снова постучался в дверь. Оно не знало, когда нужно сдаваться.
— Что? — спросил он через закрытую дверь.
— Твои приступы не полезны для тебя. Знаю, тебе грустно, но ты не можешь выплескивать свою обиду на меня или других людей. Мы найдем другой способ, как справляться с обидой.
Тайлер мгновение молчал, пытаясь придумать, что такого заманчивого сказать, чтобы заинтересовать робота и не вовлекать его в ещё один спор. Робот был невероятно прощающим, и он собирался использовать это в свою пользу. Он поднялся и открыл дверь.
— Как насчёт сделки? — спросил он.
Робот, казалось, заинтересовался.
— Какой сделки?
— Если ты перестанешь быть таким повелительным, я подобрею. Я перестану называть тебя «оно», если это сделает тебя более счастливым.
— Я буду счастлив, Тайлер. Но что ты имеешь в виду под «быть не таким повелительным»? Я должен заботиться о тебе, а это, думаю, подразумевает иногда быть раздражающим.
— В смысле, постоянно спрашивать, не хочу ли я поговорить, обнимать меня и всё такое. Не знаю, кто тебя программировал, но обниматься я люблю намного меньше, чем эти люди, наверное, думают.
— Когда ты хочешь обниматься?
— Не знаю, — ответил Тайлер. — Я подойду к тебе первым, если мне понадобится. И не спрашивай меня повторно, если я попрошу у тебя что-нибудь. Я знаю мои пределы.
— Хорошо. Тебе не стыдно просить помощи?
— Стыдно, но я справлюсь, только если ты будешь выполнять свою часть сделки.
— Ладно.
На мгновение воцарилась тишина.
— Ты хочешь что-то ещё? — спросил Тайлер. — Чего ты застыл?
— Да. Могу я продолжить читать? Я хочу продолжить изучать новое.
— Только не мои книги, — произнес Тайлер. — Это личное. У меня есть компьютер. Пользуйся им. Там есть онлайн библиотека.
— Спасибо, Тайлер.
— Ага.
Робот с нетерпением перебрался к лэптопу Тайлера, который находился в гостиной. Тайлер только надеялся, что не совершил ошибку, дав ему доступ в интернет.
Оно закончило читать цифровую версию Плюшевого кролика к тому времени, когда Тайлер уже переоделся в пижаму. На его лице было то же выражение, какое было у него, когда он впервые вошёл в дом Тайлера: маленькая улыбка на сухих губах от удивления. В отличие от того дня, всё же, сейчас оно, казалось, очень хочет обсудить то, что прочитало.
— И затем Кожаная Лошадь сказала кролику, что он может стать Настоящим, — сказало оно, когда Тайлер ложился в кровать.
— Да, он сказал, что, если кролик полюбит, он станет Настоящим.
— Я всё ещё не понимаю, о чём они, — сказало оно, отворачивая кожу с запястья. –Кролик был способен думать до того, как стал Настоящим.
— Кролик похож на тебя, — сказал Тайлер. — Ты можешь думать и анализировать, так?
— Да.
— Но ты Настоящий?
— Я не уверен.
— Джош, ты не Настоящий.
— О. После того, как прочитал это, я подумал, что, наверное, со мной что-то не то.
— Это просто книга. Она мне очень нравится, но это всего лишь выдуманное произведение. Оно не настоящее или Настоящее.
— Я знаю, что такое произведения. Я просто подумал, что хорошо было бы, стань я Настоящим. Но всё же я не вижу различий между быть Настоящим или просто существовать.
Чтение мало-помалу развивало в нём упрямое любопытство. Его характер становился менее вежливым и учтивым, но Тайлера беспокоило то, что его личность так быстро развивается.
— Ну, я не знаю, что ты чувствуешь. Я всегда был Настоящим, — сказал Тайлер.
Джош склонил голову:
— Ты уверен?
Этот вопрос удивил его. Естественно, он всегда был Настоящим. Он был человеком. Но всё же, что это значило на самом деле? Люди были всего лишь органическими компьютерами. Быть Настоящим значило быть любимым и понимать всю глубину чувств. Его мать любила его, ну, а смысл? Иногда, днями и даже неделями, он не чувствовал абсолютно ничего.