— Эй, Дженна.
— М?
— Могу я оставить это себе?
Он аккуратно потряс коробку с USB.
— Нет. Не сейчас.
— В каком смысле?
— Ты же собираешь показать их ему, да?
Именно это и собирался сделать Тайлер, когда Джош снова бы заработал.
— Что-то произойдет? — спросил он.
— Да, это травмирует его. Он ещё слишком новый, чтобы справиться с ними. Дай ему полгода. Или год.
— Это долго.
— Ты же не ожидаешь от ребенка, что он поймет, что такое смерть, — нахмурилась она. — Не то чтобы он ребенок. Он очень умный.
— Я понял, о чем ты.
— И поэтому ты понимаешь, почему я не могу отдать тебе эти USB.
— Ну да.
Тайлер всё же положил одну в карман, когда она не смотрела. Эрика, 2155-2156. Его сердце забилось сильнее. Свет проходил через тонкую ткань его блейзера, которому срочно требовалась стирка. От пота, пятен и глубоко въевшейся грязи он всем своим существом чувствовал себя мерзким.
— Здесь есть прачечная? — спросил он.
— Да, — ответила Дженна. — Первый этаж, вторая комната возле почтового ящиков для почты. Подожди… возьми свой телефон. Я забрала его тоже. А вот планшет вернуть не удалось.
Она достала телефон из одного из своих карманов и протянула его ему, а затем указала на одну из полок, на которой стояла коробка с разнообразными зарядками.
— Подзаряди его. Какая-то из них должна подойти.
— Спасибо.
В прачечной он постирал руками свой блейзер в большой раковине. Прачечная находилась над землей, и тёплый солнечный свет пробивался сквозь металлическую решетку на окнах. Его телефон лежал на голубом кафеле, подзаряжась от незанятной розетки возле двери. USB лежал в кармане его брюк. Он был один.
Дженна казалась странной. Она не представляла роботов настоящими — она искренне верила, что они настоящие. Но как она могла знать, насколько они разумны? Она была всего лишь человеком и жила сама по себе. У каждого свой жизненный опыт, как однажды сказал ему его врач, и он был прав. У Тайлера была своя реальность. У людей, которые ходят в церковь на углу улицы, своя. У его матери, Брендона и Джоша были свои представления о том, что является настоящим и как всё устроено.
Он остановился на том, что она просто малообразована, и закинул блейзер в сушилку, установив её на деликатный режим.
Заиграла мелодия на телефоне. Он зарядился. Тайлер включил его и проверил, что мог пропустить. Суббота, 9:45, 5/20/63. 8 непросмотренных сообщений. 3 пропущенных звонка.
Он осознал, что пропустил утреннюю прогулку с матерью.
Я на месте
Отправлено: Мама в 8:10
Ты где, Тайлер? Я тебя не вижу
Отправлено: Мама в 8:23
Ты болен? Тебе стоило позвонить вечером
Отправлено: Мама в 8:30
Тайлер, ты никогда не пропускал наши прогулки. Что-то случилось?
Я звоню в твой офис
Отправлено: Мама в 8:32
Сказали, ты ушёл вместе с коллегой в пятницу. Ты был одет в выходную одежду. Тайлер, с тобой всё в порядке?
Тайлер
Отправлено: Мама в 8:40
Я не хочу объявлять тебя пропавшим. Я люблю тебя, Тайлер. Пожалуйста, позвони
Отправлено: Мама в 9:05
Вот дерьмо. Тайлер сжал волосы на затылке, прекрасно зная, как бы она разозлилась, если бы он рассказал ей всё, что произошло. Она бы запретила ему выходить на улицу. Но всё же, он позвонил.
— Тайлер? — немедленно ответила она.
— Привет, мам. Прости, что не отвечал.
— О боже мой, Тайлер, ты меня так напугал.
— Прости.
— Что случилось?
— Я… я гулял, а потом…
— Тайлер.
О нет.
— Ты же не врешь мне, да?
Он пробормотал что-то невнятное в ответ. Он ненавидел себя за то, что не умел врать.
— Говори понятнее, Тайлер. Ты врешь мне?
— Да, — выдохнул он.
Тишина один, два, три удара сердца.
— Домой. Сейчас же.
Он слышал, как она тяжело дышала. Она отключилась.
Вот дерьмо.
***
Домом была не его квартира, а матери. Её дом находился в более приятном районе, чем его, вдали от работы; он был богатым и должен был перейти к его более компетентным братьям и сестрам. Тайлер им не завидовал. Ему никогда не нравились большие дома.
Он одолжил у Дженны автобусный билет и добрался прямо к дверям дома.
Он слабо стукнул в дверь один раз, затем два.
Она как будто бы ждала его прямо за дверью. Дверь немедленно открылась, и его встретила пожилая женщина. Он давно перерос её, но её глаза всё так же нечитаемо блестели, и любовь вперемешку со страхом, наполнявшие его внутренности, остались неизменными с детства.
— Тайлер, — сказала она твёрдым голосом, а Тайлер вспомнил, почему бросил учёбу, нервничал и очень-очень любил радио.
— Да, мам?
— Войди.
Обстановка внутри была без единого пятнышка, минималистичная и симметричная. На обеденном столе стояла ваза с розами, каждая из которых была идеальна и сладко пахла, и от их аромата жгло в носу. Она посадила его за стол меньше чем в полуметре от жгучих роз.
— Могу я подвинуться…
— Нет.
Тайлер сглотнул. Мать села прямо напротив него.
— Хорошо. Давай начнем с самого простого. Где Джош? — спросила она.
— Его чинят.
Он не врал. Его голос был ровным и тихим, безобидным, как бледные обои в этом доме.
— Где?
— У друга.
И это тоже была не ложь.
Она поморщилась.
— У Брендона?
— Нет.
— Тогда у кого?
— Эм.
Это была не ложь… это даже не было ответом. Нелучшее решение. Мать наклонилась к нему, остановившись в нескольких сантиметрах от его лица. Он удержался от того, чтобы отодвинуться. Его глаза горели от грозивших политься слёз. Он хотел бы избавиться от них.
— Я была так напугана, Тайлер, что ты умер или того хуже. Ты должен сказать мне правду. Прекрати плакать!
Тайлер закашлялся, вытирая слёзы. Слёзы впитались в рукав его рубашки. Именно в этот момент мать заметила бинт. Она сорвала его, открывая вид на крошечную красную ранку, окруженную предательским зеленоватым пятном от фармацевтического наркотика.
— Наркотики? — спросила она настойчиво. — Что произошло?
— Меня ограбили, мама! Я шёл домой, когда это случилось.
— И они вкололи тебе это?
— Да, — ответил Тайлер, крепко жмурясь. Его руки потянулись к волосам, но это бы ещё больше разозлило её. Он сжал кулаки так, пока его короткие ногти не впились в кожу ладоней и кожа не начала гореть. — Они забрали Джоша. Они… они собирались разобрать его по ч-частям. Они взяли и меня, чтобы… чтобы я всё забыл. Но кое-кто меня спас, мама, и они прямо сейчас чинят Джоша.
Он сидел ровно, как прутик, в ожидании, что она потребует больше информации. Он паниковал, и его дыхание наполняло холодную комнату. Но она выглядела удовлетворенной. Она раздраженно фыркнула:
— Именно поэтому я не люблю, когда ты выходишь на улицу вечером, Тайлер. Это небезопасно, и я надеюсь, что ты понял этот урок, ведь так? Скажи «да».
— Да.
— Почему ты вообще был на улице?
— Э-э, мой друг хотел, чтобы я провёл вечер с ним.
— Ты пил?
Тайлер сглотнул.
— Да.
Он сжался, ожидая криков или пощёчины. Она никогда не говорила, что ему нельзя пить, но он знал, что она не любила, когда пил отец.
Вместо этого, она спрятала лицо в ладонях, убитая горем. Это было даже хуже.
Она сидела так несколько минут. Взволнованный, Тайлер потянулся и успокаивающе положил руку на её плечо. Она сбросила её. Он отдернул руку, пряча её под бедрами, как будто так было безопаснее.
В конце концов она выпрямилась и, достав телефон из кармана, начала набирать какой-то номер, который Тайлеру с его места было не видно.
— Что ты делаешь? — спросил он. Он сдерживался, чтобы не заглянуть в экран.
— Вызываю полицию.