Ана охнула и наморщилась, распластавшись на полу. Перед глазами плясали искры, а в душе разлилось спокойствие, какое бывает на поле боя, когда биться больше некому. Кеннет нависал над ней, царапины на груди щипали, а Ана думала, как незначительны все ее страдания перед разрывающей, всепоглощающей болью Тьмы, и как хорошо, что все закончилось.
— Попросите Яна перестать грохотать, — прошептала Ана, и Кеннет тут же прикрикнул на принца, стоящего снаружи.
— Как ты себя чувствуешь? — тихо спросил граф, подложив свою ладонь ей под голову.
— Как будто все трагедии мира принадлежали мне и вдруг пропали. Богиня Тьмы… чувствовала то же? Или нет… ей было гораздо, гораздо больнее. Во мне лишь осколок ее силы.
Кеннет прикрыл глаза и прерывисто вздохнул, а потом всем телом накрыл Ану, обнимая, но не давя. Ее окутало тепло, и она вспомнила, что граф любит ее. Любит… Она заулыбалась потрескавшимися губами.
— Ян Проклятый, вот почему вокруг него никогда не было Света, — сдавленно и разочарованно сказал ей на ухо Кеннет, — я этого не предусмотрел, — он поднялся и перенес Ану на диван.
Она понимала, что должна быть удивлена этому откровению, но удивление никак не наступало. Обволакивающая и лишающая зрения Тьма, появившаяся в момент, когда Ана использовала силы на принце, была сверхъестественна и чужда.
— Никогда не хочу переживать это снова, — Ана села с помощью Кеннета.
Руки дрожали, грудная клетка была вся в синяках и крови, глухими ударами сердце напоминало ей о пережитом, но в остальном Ана ощущала себя вполне удовлетворительно.
— Что с принцем? — негромко спросила она расположившегося рядом Кеннета.
— Переживает за тебя, — он пожал плечами, — я его Светом вытолкал, но с ним желательно все же поговорить. Я все еще не могу поверить, что у него Тьма.
— Зря я раньше не задумывалась, как Тьма реагирует с собой же…
— Это мой недосмотр, как твоего учителя, — Кеннет закрыл глаза ладонью и откинул голову назад, — как так вышло, что за все жизни я с этим не сталкивался…
В дверь снова нетерпеливо постучали. Ана обернулась и нахмурилась, ощутив тянущую боль.
— Кажется, потянула шею. Ой, а где мотылек? — она с беспокойством посмотрела на Кеннета.
— Раны вылечу немного позже, когда Тьма уляжется, — он вытащил кулон из кармана и вложил ей в ладонь, задержав прикосновение. Ана улыбнулась, так ей не хотелось расставаться с маленькой вещицей, опять ее спасшей.
— Позвольте Яну войти, негоже королевское лицо под дверью держать.
— Тебе не обязательно с ним встречаться.
Ана видела, что Кеннет беспокоился о ней, и не сказать, что после всего горела желанием разговаривать с принцем, но ей хотелось закончить эту главу своей жизни. А еще ей хотелось взглянуть ему в глаза и увидеть не насмешку, брезгливость и злобу, а вину, стыд и переживания.
— Нет, он — моя ответственность, — твердо сказала она.
— А ты — моя, — Кеннет взял ее лицо в ладони, — поэтому не перенапрягайся и полагайся на меня.
Граф убрал Свет от двери, и в комнату сразу ворвался растрепанный принц.
— Руки от нее убрал, мерзавец! — выкрикнул Ян.
Ана вздрогнула и заморгала, а Кеннет нагнулся вперед, немного загораживая ее, и будто назло принцу положил руку ей на колено.
— Ваше Высочество, пора остановиться, — не повышая голоса попросила Ана.
— Остановлюсь, когда этот старикан перестанет руки распускать, я все видел!
Ана даже закашлялась от нелепого обзывательства.
— Что вы видели, мой принц? После всего, что вы сказали мне, у вас не осталось прав кому-то что-то указывать, — она покачала головой.
— Я все знаю, — он сел напротив и хмуро перевел взгляд с Кеннета на Ану.
— Хорошо, давайте обсудим, что вы такое знаете, — она держалась отстраненно и сдержанно.
— Да хватит выкать уже! — Ян раздраженно стукнул по подлокотнику, — я не буду разговаривать при посторонних. Это наш личный вопрос.
— Граф здесь для моей безопасности, — объяснила Ана, — ничего личного между нами не осталось, после того как ты решил пожелать, чтобы я «сдохла в канаве, лишилась рук, ног и языка, ослепла и оглохла…».
Ей не нужно было видеть взгляд Кеннета, чтобы ощутить каким ужасом он был наполнен.
— Я не это имел в виду, — упавшим голосом сказал Ян, вдруг растерявший запал, — не надо было меня злить, ты же знаешь…
— То есть, это я виновата?
— Нет! Я не это сказал, — он схватился за голову и взлохматил волосы, — хватит меня в угол загонять! Ну не мог я жить без тебя, не мог. Не буду я это при нем обсуждать, — он указал на Кеннета и замолчал, откинувшись на спинку кресла, — если вам двоим нужно мое содействие, то, Ана, ты должна поговорить со мной наедине.