— Никаких наедине, — покачал головой Кеннет, — Ваше Высочество, как много вы знаете о своей силе?
— Достаточно. Я не буду с тобой говорить, — Ян скрестил руки на груди, — а, хотя нет. Блэкфорд, мне плевать, что у тебя в голове творится, но оставь Ану в покое, хватит пудрить ей мозги. Думаешь, я не знаю, как такие как ты мыслят?
Ана нахмурилась и посмотрела на Кеннета: он не казался рассерженным, скорее раздраженным, будто это не принц в него обвинениями бросался, а комар над ухом пищал.
— Если я сейчас выйду, что будете делать, когда ваша Тьма опять столкнется? — спросил граф.
Ян прищурился, но смолчал. Ане хотелось, чтобы Кеннет остался рядом, она с содроганием представляла, что вновь захлебнется безграничным ужасом. Но за окном уже светало, а препирания не подводили к цели. Она утомленно вздохнула.
— Пожалуйста, граф, создайте между нами барьер из Света и оставьте нас наедине. Мне тоже есть, что ему сказать.
Кеннет не соглашался дольше, чем Ане того хотелось бы, но все же прислушался. Ей это напоминало стычку с Карлом, и, как и тогда, при графе было невозможно говорить в открытую. Когда он вышел, между Яном и ней воцарилось неловкое молчание. Ана подумала, что именно сейчас должен был произойти важный, примиряющий разговор, которого она так ждала. Но она больше не хотела вернуть себе дорого друга — его место было в воспоминаниях. Возможно, он всегда был только в ее голове: она осмысляла их детскую дружбу и понимала, что Ян не так уж и изменился. Он всегда был резок в выражениях, категоричен и порывист, только никогда не направлял злость на нее. Он всегда стоял рядом и покрывал ее обидчиков витиеватыми и неприятными словами, а теперь сидел напротив и сдерживал ногу, порывающуюся нервно задрожать.
Ана долго думала, как начать разговор, чтобы не выдать горечь и разочарование, скопившиеся в душе.
— Тебе есть, что сказать? — бессильно спросила она.
О, как ей хотелось услышать извинения, наивные оправдания и хоть каплю понимания, что слова Яна были несправедливы и жестоки.
— Я знаю, что ты хочешь меня использовать, — принц наклонился вперед и поставил локти на колени.
Ана закрыла лицо рукой и сдавленно рассмеялась. Она не могла смотреть в лицо, все еще так похожее на Диониса, чей детский голос завистливо шептал, что у него нет ничего.
— Но я прощаю тебя, — он продолжил, — я гото…
Тихий смех Аны перерос в гогот, мышцы заболели.
— Ты… а-ха-ха-ха… прощаешь, — она схватилась за живот.
Наконец, успокоившись, она серьезно посмотрела в глаза хмурому принцу.
— Я не знаю, почему продолжаю надеяться, хоть и слышала, и видела, что ты думаешь обо мне. Неужели ни капли моих мыслей не коснулось тебя, когда наша Тьма смешалась?
— Я видел… что с тобой сделали, я прожил это, как прожила ты, я был у тебя в голове, — впервые Ян взглянул на нее мягко, с сожалением, — я понимаю тебя, как никто другой. И понимаю, что ошибся.
— Хорошо, — Ана не знала, что еще добавить, и совсем не испытала облегчения. Только подумала, что будет легче уговорить Яна помочь.
— Только вот с Тьмой все немного сложно… — он осторожно начал, — не удивляйся, но, кажется, у меня ее больше нет.
— Что это значит? Как ты с ней вообще справлялся с твоим-то характером?
Она еще не успела упорядочить в голове тот факт, что Ян такой же как она, а теперь он ей говорил, что от Тьмы можно избавиться. Ана прикрыла глаза, понимая, что сейчас не сможет разобраться, и отложила мысль.
— Это и значит. Ты ее забрала, ну или вытащила и в воздухе растворила. Ключевое — я больше не Проклятый.
— Я не понимаю, как это возможно, и как ты к такому выводу пришел. Вот здесь знания графа очень бы пригодились.
— Не упоминай его при мне, — Ян брезгливо наморщил нос, — сам тебе все объясню. Ничего сложного в Тьме нет. И в любой момент можешь сама проверить, осталось ли она у меня, только давай без контроля разума.
— Нет уж, спасибо, поверю на слово, — Ана замахала руками.
— Я получил силу от артефакта отца, когда он привел меня в сокровищницу, чтобы показать предмет его тревог. Представляешь, король разговаривал с волшебным шаром! — Ян рассмеялся, — кстати да, шар тот самый, что Блэкфорд ищет.
— Как много ты моих мыслей увидел? — Ана подняла одну бровь.
— Ну-ну, подруга, не все же тебе по чужим головам лазить. Ты не переживай, я о тебе только лучше думать стал. Ты не представляешь, как было приятно понять, что ты не бросала меня, не предавала.