Ана поднялась и стала внимательно осматривать комнату. Обшарила все ящики: там нашлось белье, предметы первой необходимости, украшения и даже косметика на любой вкус. Просторный шкаф стоял полупустой: висела лишь пара платьев. Ана подошла к зеркалу и приложила их к себе. «Похоже, подходят», — она улыбнулась. Завтра ей хотелось выглядеть как можно лучше. И хотя платья были скроены просто, без украшений и излишеств, выглядели они аккуратно и утонченно. Они пришлись ей по душе, хотя она и понимала, что платья были куплены уже готовыми. Ана большую часть жизни провела среди детей дворян разной степени достатка, и этого хватило, чтобы научиться отличать дорогие материалы от дешевых и видеть изысканность в простоте. Мерки сняли только сегодня утром, а Ане уже не терпелось получить свое первое платье на заказ.
В своей старой комнате она не думала о возможностях Кеннета, но прогулка по поместью, огромный сад за окном, роскошный обед, и ее новая спальня — все это кричало о богатстве владельца. Сдержанно и изысканно, но кричало. Чем дольше она здесь находилась, тем больше сомнений в ней появлялось. Ана раздумывала, зачем она могла быть нужна Кеннету, чем могла быть полезна такому обеспеченному человеку.
«Если он так богат, вероятно, он может быть и приближенным короля, а может даже напрямую связан с ним… И если так, то скрывая меня, он не просто нарушает закон, он предает все свое окружение. Это правда того стоит?» — она вспомнила страх в глазах Вероники, когда та рассказывала, что Кеннета подозревают. Ана не могла представить, что она может сделать, чтобы окупить жертвы, на которые Кеннет уже ради нее пошел.
Ане вдруг стало неуютно на этой мягкой кровати, ей захотелось вернуться в скромную и отдаленную комнату. Кеннет дал ей уже так много, что за жизнь не расплатишься, и продолжал давать все больше. Ана поежилась, когда поняла, что начала к привыкать к его щедрости, принимать, как должное. Она начала забывать, что с Тьмой внутри ее жизнь и жизнь всех вокруг может оборваться в любой момент. А он продолжал вселять в нее надежду. Зачем? И тут она поняла. Поняла, как глупо рассуждала. Кеннет предал свою страну ради нее. И он сделал это не впервые.
«Ему нужно оружие, — Ана откинулась на кровать, — и это я».
Она горько рассмеялась, ее начала бить озноб. Только что она раздумывала какое платье выбрать и как лучше накраситься. «Вот посмеялся бы, увидь, как меч румянится и бусы подбирает!» — глаза наполнились слезами.
Ане захотелось, чтобы сейчас вошел Кеннет и обнял ее, как тогда. В его объятиях весь мир просто был пустотой, чистым листом, светом. Да, ярким, пронизывающим светом. Ана смотрела в потолок, перед глазами все плыло от слез. Она почувствовала, как в ее сердце образуется еще одна трещина. «Он воспользовался силой Света, когда обнял меня, — Ана ударила кулаком по кровати, — Дура! Идиотка! Какая я все же… Кеннет защищал других от меня, он просто сделал барьер из себя, а я размечталась».
Мысль о том, что в его добром и ласковом жесте не было нежности именно к ней, еще одним камнем повисла на шее Аны. Но она не винила Кеннета, он был прав. Ее Тьма тогда и правда грозила вырваться, и он успешно справился с задачей ее удержать.
Глава 9. Непростое утро
— Проснись и пой! — сквозь сон услышала Ана и почувствовала, как кто-то настойчиво трясет ее за плечо.
— М-м, что?.. — с трудом произнесла она, еще не сообразив, что происходит.
Она повернулась и попыталась открыть глаза, веки подались с трудом — они слипались от высохших слез. Наконец картинка перед глазами сфокусировалась, и Ана различила стоящего над ней Кеннета. Он был в той же одежде, что и вчера, рубашка заметно измялась, а под глазами виднелись мешки. Сонливость как рукой сняло. Она резко присела и натянула одеяло до шеи.
— Граф Блэкфорд, что вы… — «…себе позволяете?!» — здесь делаете? — Ана оставила свое возмущение невысказанным. Кеннет не мог за одну ночь стать человеком, которого волнуют базовые приличия.
— У нас сегодня много дел, поднимайся, — спокойно произнес Кеннет, проигнорировав ее вопрос.
— Может вы хотя бы позволите мне собраться?
— Конечно, только побыстрее, — Кеннет небрежно махнул рукой и сел в кресло, стоящее около окна. Выходить из комнаты он, похоже, не собирался.
Ана опешила от столь равнодушного нарушения ее границ. А потом ее накрыло волной смущения, она закрыла руками вспыхнувшее лицо. Ана была в одной ночной рубашке и никак не могла готовиться к выходу при мужчине!