Кеннет хватался за голову и вышагивал по комнате.
— Хм-м… — задумалась она, — я заметила, что стала проще ко всему относиться, когда Николь чуть не убила меня на подъездной дороге.
— Ты чувствуешь хоть что-нибудь сейчас?
— Не знаю, — она нахмурилась, но скорее по привычке, — наверное, немного. Сонливость, вот.
— А любовь? Привязанность? — граф закрыл глаза.
— Я помню, что чувствовала это, но теперь… а должна? Вы меня использовали.
— Это совсем не похоже на тебя…
— Неужели? Я оказалась не похожа на то, что вы себе воображали, видя во мне богиню? — Ана рассмеялась. — О, я чувствую злорадство.
— Твоя Тьма… ты… задушила в себе эмоции. Зачем, Ана, зачем?..
— А так можно? Знала бы, раньше сделала. Никогда прежде я не ощущала столь немыслимой безмятежности.
— Как ты можешь говорить такое?.. Быть такой…
Его голос звучал сдавленно, хрипло от отчаяния и бессилия.
Кеннет повернулся к ней. Взгляд метался, ища хоть каплю надежды, хоть искру прежней Аны, но натыкался лишь на стеклянное равнодушие. Она же, не обращая внимания на его отчаяние, спокойно проговорила:
— Довольно легко, на самом деле.
Ее голос звучал подобно безжалостному ледяному ветру. Лицо Кеннета исказилось нахлынувшей утратой, настигнувшей потерей, вонзившейся в сердце безнадежностью.
— Ты — чудовище.
Он больше не знал Ану.
Он никогда не знал.
Она улыбнулась, шагнула к нему, положила руки на тяжело вздымающуюся грудь и, медленно проговаривая каждое слово, произнесла:
— Нет, мой дорогой граф. Я — человек.
Конец
Больше книг на сайте — Knigoed.net