Повеяло холодом. Ана вздрогнула и нахмурилась. Что-то было не так. Гранит воспоминаний посыпался, и бурая вода захлестнула Ану. Отчаяние, бессилие, ревность. Кеннет, крепко сжимая, держит руку маленькую, бледную, с синеватыми венами. Это ее рука? Это рука Аны?.. Другая, теплая, загорелая рука, с въевшимися в подушечки пальцев чернилами, лежит на столе, отстукивая нервный ритм. «Что с ней не так?» — Ана услышала вопрос, в котором сквозила обжигающая ненависть: «Что со мной не так?..»
Ана поняла, что попала в ту часть разума Вероники, что посвящена чувствам к графу, и замерла, боясь усилить поток, выходящий из-под контроля. Баронесса любила Кеннета: как друга, как человека, как мужчину, и Ана… Ана тоже… Заболел живот, в горле пересохло — безответная любовь растекалась ядом по телу, смешиваясь со страхом и стыдом, горчащими на языке. Как же тяжело, горестно, невыносимо ей давалось видеть ее жениха, ее возлюбленного графа, старательно опекающего девушку так, как она сама никогда даже не смела надеяться.
Ана вновь смотрела на себя, чью руку крепко сжимал Кеннет, со стороны. Грусть резью отдавалась в груди, глухая, подавленная ярость доводила до раскалывающей череп головной боли, зависть и ревность парализовали… Не осталось ни одной клетки тела, не отдававшейся пронизывающей злобой к маленькой бледной руке.
Ана постаралась разорвать контакт, ей было горько и тоскливо так ненавидеть саму себя, даже если она знала, что это бурлят эмоции Вероники. Ана старалась вытащить Тьму из мыслей баронессы, но они захлестнули ее новой волной и топили в безмолвном горе — она только могла судорожно схватиться за серебряного мотылька на шее, ища в нем покой и спасение, и чувствовать, как его острые крылья впиваются в ладонь, призывают очнуться от чужой боли, напоминая о своей. И шрамы заныли, словно открываясь свежими ранами, и Тьма вняла, своим тяжелым и мрачным уютом объяв Ану, возвращаясь в пределы ее хрупкого тела.
Ана увидела, как Вероника активно жестикулировала, и мужчины о чем-то спорили, потом ощутила, как Кеннет коснулся ее плеча, что-то сказав ей, но она не услышала. Внутри что-то щелкнуло, хрустнуло, и в душе образовалась пустота, боль отступила.
Ана подумала, что ей стоило бы сейчас сопереживать страданиям столь поразительной и вдохновляющей женщины, как Вероника, которые она только что прочувствовала до костей, однако от них ничего не осталось. Ана ощущала умиротворение и даже тихую беспричинную радость. На сердце стало легко, груз совести и вины растворился, словно его никогда и не было.
На шее висел лишь одинокий скромный кулон.
Глава 55. Цикл недоверия
— Все под контролем? — резкий шепот Кеннета выдернул Ану из размышлений.
Она утвердительно кивнула, и, стараясь не выглядеть слишком утомленно, прислушалась к беседе.
— Тогда не хватайся за мотылька без повода, ладно? — попросил Кеннет и вернулся к разговору о запрете торговли с Авернисской Империей предметами роскоши.
— С требованием продавать все алмазы Церкви, мои шахты работают в убыток уже несколько лет, — устало произнес князь Колдстон.
Украшения с алмазами сегодня имела право производить только Церковь, потому что этот драгоценный камень стал считаться слезами Святца, которые он пролил о тяжелой участи людей перед тем, как ниспослать им силу Света. Ане оказалось любопытно услышать, что такой подход вредит экономике страны, поскольку уничтожает на корню возможность конкуренции.
— Они вывозят и перепродают твои камни контрабандой, Гидеон, палец даю на отсечение! — возмущенно воскликнул граф Эверфир.
— Оставь свой палец при себе, Эдмунд… — князь держался прямо, но алкогольный румянец уже сошел с его лица, и взамен пришла изнуренная серость.
Ана понимала его, ей казалось, что из нее выпили все соки. Ватная сонливость растекалась по венам, и ей нечего было противопоставить. Ана хотела прочитать мысли оставшихся дворян, но опасалась, что в процессе задремлет на столе среди закусок и напитков.
Она незаметно дернула Кеннета за рукав и сказала:
— Больше не могу, я истощена, простите.
— Все нормально, еще будет возможность, — он похлопал ее по руке, а потом обратился к участникам, — господа, давайте к делу. Ане нужно узнать, как лучше подступиться к младшему принцу.