Урок с Кеннетом прошел в привычном распорядке, но Ане на всем его протяжении было невероятно сложно сосредоточиться: мысли графа манили, словно запретный плод. После каждого его доброго слова и игривой улыбки усиливалась необходимость узнать, что же он чувствует к ней, позволит ли он ей приблизиться, откусить от него кусочек.
Ана агрессивно впилась зубами в сочное яблоко, которое утащила из кухни, по губам и подбородку потек сладкий сок. Она прогуливалась по саду, стараясь выкинуть из головы соблазнительные фантазии о том, что граф Блэкфорд вот именно сейчас воспылает к ней страстью. Уже настало время, когда было пора прибыть Веронике, чтобы помочь Ане с гардеробом, который должен сделать ее леди, достойной внимания принца. Смысла Ана в этом не видела, ведь ее влияние на Яна заключалось не во внешности, но и отказываться не собиралась: ей всегда нравились красивые вещи.
Доев яблоко, она пошла обратно к кухне, не желая выбрасывать огрызок куда попало, и около заднего входа заметила о чем-то беседующих Лиззи и баронессу Вилфордскую. Ана засмотрелась на Веронику: она была одета в насыщенно красный фрак для верховой езды, подчеркивающий ее формы, и струящуюся юбку того же цвета со шлейфом. Ана восхищалась ее умением совмещать удобство с вызывающей элегантностью. Подойдя ближе, она заметила, что не испытывает неприятного, щекочущего трепета перед баронессой, как бывало раньше. Скорее ее беспокоил бледный вид служанки, с которой ей так и не удалось поговорить.
— Лиззи, баронесса, — поприветствовала обеих Ана, сделав реверанс.
В ответ на нее устремился один неприязненный и один холодный взгляд. От Вероники она другого и не ожидала, но почему Лиззи смотрела на нее глазами полными смелого, не скрываемого презрения? Не показывая своего недоумения и держа дружелюбную маску, она хотела обратиться к служанке, желая осторожно узнать о ее самочувствии. Но вопрос не успел слететь с губ, когда Вероника стремительно, одним плавным движением влепила Ане пощечину.
По щеке расползлась колючая боль. Ана замерла в ошеломленном молчании. Вероника никогда прежде не выказывала ей приязни, в их последнюю встречу она не была враждебной, скорее понимающей. Половина лица словно загорелась, а челюсть заныла. Эта боль Ане была не в новинку. Судя по силе удара, через час и следов не останется. Раздумывая, ей надо разозлиться или заплакать, Ана наблюдала, как Лиззи шмыгнула носом и скрылась за дверью.
— Огрызок уронила… — осознала Ана и увидела его лежащим в траве под ногами, — ну, значит достанется насекомым, обитающим саду, — она пожала плечами и огляделась.
Пощечина вызвала у нее только одну эмоцию — легкое разочарование, что этого не видел Кеннет. В романах, которые ей нравилось читать украдкой, главный герой всегда был свидетелем неприятностей главной героини и бросался спасать ее, распаляя любовь. Но с этим поделать она уже ничего не могла.
— Мы сразу направимся в ателье, или вы сначала хотите закончить какие-то дела? — не желая растягивать паузу, становившуюся уже неловкой, прямолинейно спросила Ана.
— Как ты можешь быть такой равнодушной, после того, что сделала с Лиззи? — с рычащим возмущением бросила в ответ Вероника.
— От графа Блэкфорда набралась. Как Лиззи себя чувствует? Я о ней переживала, — равнодушно, но с давним любопытством, попыталась узнать Ана.
Вероника скрестила руки на груди и сдавленно засмеялась.
— Ты, благородная выпускница Академии Святого Иоанна, кувыркаешься по ночам с возлюбленным юной горничной, а потом у тебя хватает наглости узнавать, как у нее дела?
— Я… что делаю? — Ана сглотнула и отклонила голову назад. На обвинения ей захотелось ответить, что у нее в мыслях только один мужчина, и это точно не лакей, но решила придержать язык, — Джеймс без ума от Лиззи, и те несколько разговоров, которые у нас происходили, были только об этом, — преувеличив, но не отходя от правды, сказала она.
Глаза баронессы сузились, а челюсть сжалась: Вероника ни на мгновение ей не поверила. Ана вздохнула и, потерев виски, предложила все объяснить по пути. Ей предстояло рассказать об ошибках в управлении Тьмой, из-за которых пострадал разум Лиззи, и из-за которых, как теперь понимала Ана, девушка была абсолютна уверена, что Джеймс ей изменяет.
И обсуждать такие вещи стоило в приватной обстановке.
Глава 60. У цветочницы не растут цветы
Трясясь в карете напротив баронессы Вилфордской и объясняя ситуацию с Лиззи, Ана наблюдала, как Вероника сжимала кулаки, стискивала зубы, в отвращении морщила нос. На ее обычно сдержанном лице проскальзывала то растерянность, то злость. Мало знакомый с ней человек не заметил бы этих незначительных изменений и мельком брошенных взглядов, но Ана побывала у Вероники в голове, она на себе ощутила, как остры и резки ее эмоции, как стремительны решения, и читала ее как открытую книгу.