Ана раслабленно кивнула, она считала себя слишком хорошей актрисой, она ничуть не сомневалась в своем обаянии и умении по-настоящему интересно поддержать беседу, и уж тем более не нуждалась в уроках Вероники. Она ждала выхода в свет и ждала встречи с Яном, одновременно и боясь, и предвкушая, но, главное, надеясь, что одного разговора ей хватит, чтобы вернуть себе мальчика по имени Дионис, каким она его помнила.
Платье, в котором Ане предстояло посетить салон графини Эверфир, было готово в мгновение ока. Новая модель, никому еще не предложенная, к счастью, была уже пошита, ее лишь подогнали по фигуре. В те несколько дней, что Ана ждала наряд, она успела выяснить, что Николь как ни в чем не бывало продолжает работать с Карлом, и что граф рассматривает идею, чтобы сделать Яна кронпринцем, а может и сразу королем. С влиянием Аны над ним, они получат власть, Кеннет — нужный ему артефакт, а Ана — уверенность, что работорговцы не избегут наказания, а еще нового старого друга. А пока оставалось внушить Джеймсу беспрекословную верность графу Блэкфорду.
Она нашла лакея на конюшне, он кормил изумительно белого коня морковкой и что-то ласково ему нашептывал. Ана даже не стала его окликать, а сразу Тьмой погрузилась в его разум. Она постаралась не читать его мысли, пускай и приходилось прикладывать большие усилия. Джеймс был понятным человеком без склонности к долгим раздумьям и глубоким размышлениям, и с самого начала не собирался и не хотел идти против Кеннета, а шантаж напугал его, угрожая отнять все, что ему ценно. Внушение далось Ане столь просто, что она не знала гордиться собой или бояться.
— Джеймс! Давно не виделись, — настало время бросить наживку.
Он вежливо поклонился и широко улыбнулся.
— Госпожа, как я рад вам! Хотите познакомиться с Жемчугом? — Конь отозвался довольным ржанием.
Ана подошла ближе и потрепала Жемчуга по шее.
— Мне нужно, чтобы ты кое-что передал людям, которые просили тебя следить за графом, — она перешла на шепот. — Граф Блэкфорд не женится на баронессе Вилфордской из-за своих развратных увлечений. Его вкусы… не удовлетворяются обычными отношениями, ему хочется более запретного, темного и первобытного.
— Хорошо, я понял, — ни осуждения, ни брезгливости не мелькнуло на лице Джеймса. Он знал, что помогает Кеннету, Ана в этом убедилась.
Не задерживаясь, она напоследок сказала:
— Лиззи тебя избегает, потому что думает, что между нами что-то есть, — это последнее, что она хотела и могла сделать для пары, которую разрушила своими ошибками. Вмешиваться еще раз в сознание Лиззи она не могла себе позволить, догадываясь, что оно уже и так слишком уязвимо и повреждено.
Джеймс понесся вон из конюшни, прокричав, что он должен Лиззи все объяснить. «Удачи», — прошептала Ана, проглатывая ком опасений, что исправить уже ничего не удастся.
Глава 61. Желание и отрицание
Одевая Ану, горничные настаивали, что стоит заменить кулон с мотыльком на ожерелье из белого золота, украшенное светло-голубыми топазами, которые нежно мерцали, словно застывшие капли морской воды. Ана провела рукой по манящим камням и покачала головой. Пускай новое ожерелье и было создано для ее платья, пошитого из небесного цвета парчи, и на корсете которого раскинулась поляна из ленточных цветов, но она не была готова отказаться от оберегающего ее мотылька: переживания и даже незначительная нервозность затихали, каждый раз, как она в зеркале ловила отблеск серебра кулона.
Волосы ей оставили распущенными, а румян нанесли больше, чем обычно. В отражении Ана себе показалась одной из тканевых роз, скрученных умелыми руками. К приему графини Эверфир ее образ сделали мягким, трогательным, безопасным и безобидным. Ана потянула рукава, едва закрывающие локти, немного вниз, словно скрывая шипы, которые никто не должен был разглядеть.
Когда до выезда оставалось больше часа, она уже была готова, потому что ей хотелось успеть показаться Кеннету — не часто она была столь мила и женственна, как сегодня. Ана попросила у горничных легкий перекус на двоих и по чашке кофе и чая. Кеннет работал в небольшой домашней библиотеке, где среди полок книг, упирающихся в потолок, уютно расположился камин и два мягких кресла, в которых можно было утонуть.
Перед входом в библиотеку Ана забрала поднос у сопровождающей ее горничной и, после того как попросила ее открыть дверь, попрощалась. Кеннета она сначала не заметила: за высокой спинкой кресла его было совсем не видать, и он сидел тихо, не издавая ни звука. Подойдя ближе и поставив поднос на столик у камина, она взглянула графу в лицо и удивленно обнаружила, что он дремлет.