– Я же тоже начну тыкать!
– Давно пора, – не обиделся, а скорее обрадовался Зарецкий.
Я на секунду зависла. Обычно такие сильные маги, как он, задирали нос кверху, показательно не замечая тех, чей уровень силы ниже «пятёрки».
– Что, и даже Федей называть можно?
– Красивым девушкам можно всё!
– Спасибо!
Рано я расслабилась. Зарецкий смерил меня насмешливым взглядом.
– Для тебя – Фёдор Николаевич.
Это на что он сейчас намекает?!
– Ну ты и наглец!.. Федушок-петушок! – даже не заметила, как сама перешла на «ты».
– Я же по ж. пе могу надавать, Дашка-какашка!
Так, препираясь, мы дошли до комнаты, где играли девочки под присмотром Милы. Оборотницы обрадовались приходу мужчины, а моя крошечка ожидаемо поспешила ко мне. Пока Деви хвасталась выпавшим молочным зубом, Мила умчалась за чаем для своего любимчика. (Вот как такой умной женщине может нравиться эта самоуверенная скотина?!)
После чаепития я держала на руках притихшую Линнель, а лекарь смотрел её глаза. Зарецкий знал, как девочка реагирует на чужаков, особенно на мужчин, поэтому заранее приготовился. Сел за стол, положив руки перед собой, и плавно двигал пальцами. Я кожей ощущала колебания воздуха, наверное, Фёдор пользовался «воздушными руками» и магическим зрением. Дочка тоже что-то почувствовала и прижалась спиной ко мне. Я успокаивающе поглаживала Лину по плечикам и показывала в окне то птичку, то облачко. В который раз залюбовалась её глазами – ясными, голубыми. Надо будет заказать букет дилий, они такого же цвета. Лине понравится, тем более она любит синий цвет в любом проявлении…
Я среагировала на тишину, а потом заметила лицо мага без привычной ехидной улыбки. Зарецкий сидел, положив подбородок на сцепленные пальцы, и молчал.
Тьма, лучше бы он ухмылялся! Лучше бы потешался надо мной, но не смотрел так!.. Так серьёзно и мрачно!
Посадила дочку на кресло, дала книгу с картинками, а сама пересела поближе к мужчине. Линнель замерла, пристально следя за моими движениями. Я улыбнулась ей и отвернулась, через отражение наблюдая за девочкой. Убедившись, что я никуда не ухожу, она успокоилась и осторожно перевернула страницу.
– Что не так? – тихо спросила у Зарецкого.
Фёдор посмотрел на меня.
– Двое суток прошло, как мы поменяли лекарство, и никаких сдвигов.
– Это плохо?
– Да. Зелье достаточно сильное, уже должно было подействовать, – Зарецкий ненадолго задумался. – Что ж, давай понервируем оборотней.
– Что ты имеешь в виду?
Мужчина подмигнул мне.
– Добавим в лекарство магию.
Я знала, что оборотни согласятся, но всё равно чувствовала себя неловко. Мы и так тут не самые желанные гости. Не хотелось ещё больше напрягать тигров. Но Калина с Виджеем на эту новость отреагировали спокойно.
– Вы живёте в дальней комнате. Там больше никого нет. Когда придёт время принимать зелье, предупредите нас. Мы не будем заходить.
Виджей кивнул, соглашаясь с женой, и посмотрел на меня:
– Кстати, Даша, ты здесь уже больше недели и ни разу не колдовала.
– Не волнуйтесь! Во мне не так много магии, чтобы часто сбрасывать излишки.
Я заметила оценивающий взгляд Зарецкого и вздёрнула подбородок, готовясь к очередной гадости, но лекарь отвлёкся на зазвонивший гилайон, а потом к этой теме уже не возвращался.
Поздним вечером мы собирались спать. Помыли ручки и личико, почистили зубки… Крошечка так старалась, повторяя за мной.
– Ты моя умница! – я обняла её, целуя прохладную щёчку, и повела в кровать.
А перед сном промыла глазки и закапала новое зелье. Стоило первой капельке попасть на роговицу, Линнель занервничала.
– Не бойся, доченька! Это чтобы глаза не болели, – уговаривала я.
Но Лина выкручивалась, громко стонала, металась, даже порвала книгу, которую ей недавно подарила Деви.
Всё это время Калина стояла на пороге нашей комнаты, не рискуя подходить ближе, чтобы своей оборотнической кровью не сбить магию лекарства.
– Может, ей больно? – волновалась кошка.
– Не знаю, – я растерянно глянула на неё. – Фёдор сказал, зелье сильное.
– Я позвоню ему.
Но когда женщина вернулась, Линнель, наконец, успокоилась и задремала.