– Не сгущай краски, Рус, – мягко возразила кошка. – У Даши сейчас активизировалась личная жизнь. Скоро всё прояснится и успокоится.
– Кто мать Лины, в конце концов? – продолжал наезжать бета. – Даша уже наигралась с живой куклой?.. Сейчас одна любовь в голове?!
– Рустам! – осёк его Виджей.
Я стояла в тени холла, забыв, что надо дышать. Было ощущение, что меня отхлестали по щекам. Бесшумно вышла за дверь и на улице позвонила Тёме.
– Извини, я не приду.
– Почему?
Я сглотнула и… сказала правду.
– Лина скучает. Я должна быть с ней… Я её мать.
Не стала слушать Воронцова, сбросила звонок и вернулась в дом, громко хлопнув дверью. На шум выбежала Калина.
– Даша?.. Что случилось?
– Ничего страшного, – я через силу улыбнулась. – У Артёма срочный вызов. Свидание пришлось отменить.
Кошка понимающе кивнула и ободряюще похлопала меня по плечу.
– Не расстраивайся! В другой раз сходите в ресторан.
Услышав мой голос, прибежала Линнель. Я подхватила дочку и направилась к лестнице. Прошла мимо беты, не глядя на него. Обижалась, хотя и понимала, что он прав.
Той ночью я долго думала. Моя жизнь сделала крутой вираж. Ещё пару месяцев назад я была молодой девчонкой, не обременённой никакими серьёзными проблемами. Могла делать всё, что взбредёт в голову. И в одночасье моя жизнь изменилось. Теперь я нераздельна с Линнель. Она моя дочь, она зависит от меня. И я должна думать прежде всего о ней. А не искать выход, пытаясь одновременно угодить собственным желаниям и не подвести Лину. Найгас прав: Тандекары – опекуны, а не няньки. Они защищают меня перед законом, но они не должны выполнять мои обязанности.
Когда я сказала об этом Артёму, он нахмурился и предложил:
– Возвращайся домой, в столицу. Опека вам больше не требуется. Лина здорова и понимает наш язык. И нам с тобой будет проще.
– А психотерапевт?.. – напомнила я. – Лина привыкла к нашему.
Маг тихо ругнулся, понимая, что тигрица не согласится лечить на расстоянии. А порталами оборотни пользовались только при крайней необходимости.
Тема возвращения в Паг-Авит временно была забыта.
Была середина лютеня. За окном бушевала непогода, а в доме психовала Калина. Поначалу мы списывали её состояние на отсутствие лайдира. Тандекар со своими бетами вот уже несколько дней жил в Степи: был конец зимы, и многие одичавшие оборотни-людоеды нападали на небольшие деревни в поисках еды. И им было без разницы кого есть: поросёнка или человека. Уже с самого утра кошка была без настроения. Сначала ей не понравился завтрак, хотя Тося приготовила, как всегда, вкусно. Старая оборотница, теребя край фартука, кивнула на замечания фири-гахум и молча ушла на кухню, а Калина расплакалась. Потом рыкнула на Милу, Деви и меня. Когда досталось Лине, я не выдержала.
– Да что с тобой такое?!
Кошка вздрогнула и непонимающе уставилась на меня. Потом перевела взгляд на насупленных, притихших девочек, сглотнула и убежала к себе.
– Калина заболела? – спросила Деви у Милы.
– Нет… нет, – тигрица слабо улыбнулась воспитаннице. – Ешь!
Все вернулись к завтраку, а я смотрела на пустое место хозяйки, на брошенную запеканку с сыром и ветчиной. Оборотница обожала это блюдо и могла съесть две порции. Сегодня ей не понравился запах сыра… Как-то это подозрительно!
Извинившись, я последовала за кошкой. Постучала и, не дожидаясь ответа, вошла в хозяйскую спальню. Вовремя. Бледная Калина стояла в дверях ванной комнаты, держась за живот.
– Надо Тосе сказать, что сыр испорчен. Меня только что вырвало им.
– Думаешь?
– Ты разве не почувствовала, как он воняет?
Я скрестила руки на груди.
– А не беременна ли ты, кошка?
Калина мазнула по мне больным взглядом и сжала кулаки.
– Ты же знаешь, что…
– Я-то знаю! Но у тебя недавно была течка, – напомнила оборотнице. – И ты ни разу не обмолвилась, что вы предохранялись.
– Зачем, если я не могу забеременеть?!
– Когда это было! Сколько лет прошло?!.. Да после жизни на Земле твой организм…
Я не договорила. Кошка сорвалась с места и выбежала из дома.
– Куда она помчалась? – заволновалась Мила.
– Подозреваю, что в ближайшую аптеку, – я через окно наблюдала за удаляющимся автолётом.