Воронцов вцепился в волосы.
– Как?! Когда?!
– Под дождь вчера попала, вот вам переохлаждение, – перечислял невозмутимый маг, – в очереди с людьми потопталась, а сейчас как раз вспышка инфекционно-воспалительных заболеваний. Плюс после зимы организм ослаблен. Как видите, печальный результат не заставил себя ждать.
– Что же нам делать?
– Лечиться! Зелья я вам выписал. Обезболивающие заклинания вы знаете, – лекарь похлопал меня по руке. – Лечитесь, и через пару дней будет бегать… Только не под дождём!
Маг шутил, а мне было не до смеха. Я молча глотала обидные слёзы. Вот тебе и Остара! Вот тебе и знакомство с Тёмиными родителями!..
Воронцов просидел со мной до обеда. Проверял температуру, заклинаниями убирал дерущую боль в горле, а самое главное – приглядывал за Линой. В обед мужчина покормил нас бульоном, уложил дочку спать. А потом его гилайон начал разрываться от звонков. Маг вышел в прихожую. По разговору я поняла, что звонил отец Артёма.
– …Нет, я не смогу. … Извинись перед мамой… Пока, пап.
Мужчина вернулся, присел рядом со мной и погладил по голове.
– Ну как ты, болезная?.. Зелье выпила?
– Да, – через силу улыбнулась. – Завтра буду как новенькая…
Очередной звонок перебил меня. Воронцов чертыхнулся, снова выходя из гостиной.
– Да, мама? … Я не могу! Так получилось! … В смысле «обижусь»? Мама, у меня уважительная причина!
Артём говорил тихо, но я всё слышала. Мне и так было не по себе, что он в праздник торчит у меня. Не хватало ещё, чтобы с родителями поссорился! Я привлекла внимание мужчины. Он непонимающе нахмурился и буркнул матери:
– Я перезвоню, – потом подошёл ко мне. – Что?.. Тебе плохо?
Покачала головой, жмурясь от подкатившей дурноты.
– Иди домой, Тёма. У вас большой приём. Это ответственное дело. Ты должен быть с родителями, иначе начнутся ненужные вопросы.
– А ты?
– Зелье уже действует. Мне нужно отлежаться.
Мужчина метался по комнате, разрываясь между необходимостью быть в родительском доме и остаться со мной. Снова позвонил старший Воронцов. Артём едва сдерживался.
– Я не могу! … Отец пойми…
Я щелчком пальцев оборвала звонок. И тотчас от накатившей слабости прикрыла глаза. Как же хр. ново!
– Даш, ты чего? – любимый бросился ко мне, встревоженно заглядывая в глаза.
Через силу улыбнулась ему и шепнула:
– Иди, Тёма, я справлюсь. Не зли родителей, нам же потом хуже будет.
Он шумно выдохнул, сбрасывая очередной звонок. Проверил температуру, заставил сменить промокшую от пота майку и сокрушённо глянул на меня:
– Даша, я отлучусь буквально на час-два. Отбуду торжественную часть и сразу к тебе. Но если что – звони немедленно! Поняла?
Я согласно кивнула, и Воронцов ушёл. Стало проще, потому что перед ним всё равно приходилось бодриться, тратя последние силы.
Лина пристроилась рядом и тихо смотрела мультики.
– Болеешь? – она гладила меня по голове.
– Болею.
– Полечить тебя?
– Давай, – улыбалась я, не открывая глаз.
Дочка подала кружку с морсом и снова поцеловала меня.
– Лучше?
– Ещё как!
Осторожные поглаживания успокаивали, расслабляли. Я и не заметила, как задремала.
В Иринге тоже праздновали день весеннего равноденствия. После обязательной церемонии, Виджей Тандекар отправил бет следить за шуточными поединками между молодыми оборотнями, а сам подошёл к своей паре.
– Ты в порядке, котёнок?
– Всё отлично!
Оборотни обменялись лишь им понятными улыбками. О беременности фири-гахум знали только самые близкие друзья. Так захотела Калина. Альфа не возражал: помнил о предыдущих неудачных беременностях жены и понимал её решение.
– Тебе не холодно? – он потрогал женские ладони.
Кошка покачала головой.
– Я прекрасно себя чувствую! И горжусь тобой! Ты красиво говорил! – она замолчала, заметив приближающегося мэра. – Джей, это к тебе.
Пока альфа обменивался поздравлениями с городской верхушкой, Калина набрала номер Даши. По её подсчётам, приём у Воронцовых уже должен приближаться к финальной части. Кошке не терпелось узнать, как прошло знакомство с родителями Артёма.