Просто один из очередных ухажеров моей матери решил, что будет неплохо, если он начнет заигрывать с ее несовершеннолетней дочерью. Просто он решил, что будет неплохо… научить ее, как обращаться с мужчиной. Трахнуть пятнадцатилетнюю дочь женщины, с которой он спит, показалось ему отличной мыслью. Он не учел одного – я слишком рано повзрослела, чтобы не понимать, что именно он хотел от меня.
Когда ему предъявили обвинения «домогательства и попытка изнасилования несовершеннолетней», я стояла за школой. Один из тех «друзей» протягивал меня ладонь, на которой была таблетка – что-то из стимулирующих галлюциногенов.
Я остановилась на краю. Мостик, проезжая часть, и внизу тоже автострада, на которой несутся машины. Я встаю на бордюр и смотрю вниз, на дорогу. Мои волосы буквально летают от ветра и мне почему-то так хорошо прямо сейчас. Свободно. Я могу сделать то, что я захочу. Сейчас.
- Можно присоединиться к тебе?
Я не поворачиваюсь на голос, просто киваю, не отводя глаз от большой фуры, которая несется на высокой скорости.
- Ты хочешь спрыгнуть? – спрашиваю я и оборачиваюсь: парень в темно-зеленой шапке встает где-то в полуметре от меня и так же смотрит на дорогу. Его губы чуть приоткрыты, а глаза щурятся от ветра. Он поднял руки и чуть развел их в сторону. На его правой руке была намотана ткань и завязана.
- Почему я должен хотеть спрыгнуть? – спросил он и повернулся ко мне, смотря в глаза.
- Ты спросил, можешь ли ты присоединиться. А я планирую прыгнуть, так что…
- Зачем тебе прыгать? Всегда есть, для кого или почему жить.
Я улыбнулась на его слова и закрыла глаза. Я тоже всегда так думала. Ведь покончить с собой могут только слабые люди, которые сдались, которые не могут дальше бороться. Наверное, я просто одна из них.
- Наверное, я просто сдалась.
Я ответила и открыла глаза. Он протянул мне руку, ожидая, пока я вложу в его ладонь свою.
- Я Гарри, - он смотрел на меня своими зелеными глазами. – Если это твой последний день, то почему ты не хочешь прожить его достойно?
- Я Рейна, - хмыкнув, я приняла его руку. Он переплел наши пальцы и потянул меня вниз с бордюра.
Chapter 4. Amelia
- Лил? Амелия!
Он не успел.
Гарри помнил все до мельчайших подробностей. Помнил, с каким визгом шин остановилась машина. Помнил, как бежал по пустой темной дороге, крича имя девушки, имя своей лучшей подруги.
Картина, которую он увидел после того, как оказался перед маленьким проулком, до сих пор отпечаталась в его памяти – она полусидела, оперевшись спиной на кирпичную стену. То, что раньше было одеждой, теперь осталось лишь оборванными лоскутами ткани, окрашенные в темно-красный, пропитанные этим. Она громко и судорожно всхлипывала, держась руками за живот. Ее русые волосы были слипшимися от крови.
Кровь. Ее было много, слишком много. Она была везде – была на волосах Амелии, на ее руках, ногах. Была на асфальте вокруг нее и даже где-то в двух метрах. Девушка даже не смогла посмотреть на своего друга, когда он опустился на колени перед ней. Он накрыл ее своей кофтой и достал телефон, чтобы трясущимися пальцами набрать номер экстренной помощи.
Гарри прижимал Амелию к себе, умоляя, чтобы она осталась с ним, чтобы она не покидала его. Он верил, что скорая успеет приехать.
- Все будет хорошо, Лил, слышишь? Все будет хорошо.
- Гарри…
- Не смей бросать меня, слышишь?!
Он видел кровь на ее руках, видел рану на животе. Он кричал, потому что он не мог понять, кто в мире способен сделать такое. Кто способен сделать это с ней, с этой хрупкой девушкой. Гарри прижимал ее тело к себе и целовал ее лоб. Он шептал ей, что все будет хорошо, и они, наконец, поедут на меловую скалу, которую Амелия так сильно хотела увидеть в живую, а не на картинке. Он шептал ей, что они сделают все, только держись, слышишь? Останься со мной, и я останусь с тобой навсегда.
Помнит, как она кашляла, и на его руках теперь тоже была кровь - липкая, горячая. Как ледяными пальцами она хваталась за его руки, словно за жизнь. За то, что спасет ее, не даст умереть. Не верила, но знала, что этого не будет. Понимала, что уже не успеют спасти ее, ведь она потратила последние силы, чтобы хотя бы отползти к стене и пытаться остановить кровь, которая текла из раны на животе. Она даже смогла вытащить нож…
Гарри прижимал девушку к своей груди двумя руками, чувствуя ее слабое дыхание на коже. Но оно все еще есть, оно есть, черт возьми! Губы Амелии беззвучно пошевелились, прежде чем ее лицо перестало двигаться полностью, а пальцы перестали сжимать его руку.
Гарри не сразу понял, что произошло, так как отвлекся на отдаленный звук сирен скорой помощи.
- Они уже едут, Лил. Уже близко, слышишь?
Гарри поднимает голову девушки, чтобы повторить ей еще громче, ведь все будет хорошо, они уже едут. Но ее веки не прикрывают глаза полностью, а дыхание (которое пусть и было слабым, но оно было) теперь больше нет.